Безумный магазинчик

Взяв чайник за изящную витую ручку, Денис наполнил пиалы. Тонкий аромат цветущего жасмина поплыл над столом, сгорая в пламене свечей.

– Ты, наверное, подумаешь, что я сумасшедший, – сказал Денис. – Мне вдруг показалось, что я видел желтых мотыльков. Множество прозрачных желтых мотыльков. Они покружили вокруг нас, а потом то ли растворились в воздухе, то ли куда-то унеслись.

– Я тоже их видела, – сказала Катя.

– Как странно. Как ты думаешь, что это может быть?

– Не знаю, – пожала плечами девушка. – Может быть это любовь?

– Она умерла, – сказал Сы.

– Я знаю, – поднимаясь с колен, кивнул Богдан.

– Нас здесь не было, – сказал Сы. – Эта женщина каким-то образом проникла сюда, вела себя, как безумная, что-то кричала, мои люди не могли разобрать, что, поскольку они плохо говорят по-русски, а потом она ни с того ни с сего выхватила пистолет и пустила пулю себе в сердце.

– Все верно, – согласился Пасюк.

– Не лучше ли незаметно избавиться от трупа? – предложил один из китайцев.

Сы отрицательно покачал головой.

– Кто-то мог видеть, как она входила сюда. В ресторане наверняка был слышен выстрел. Крови слишком много. Экспертиза обнаружит ее микроследы даже если тщательно вымыть пол. Зачем подвергать себя ненужному риску? А так обезумевшая женщина совершила самоубийство на глазах нескольких свидетелей.

– Я все понял, – поклонился боссу китаец.

Сы посмотрел на Богдана.

– Тебя проведут через боковую дверь.

– Цзай цзиень, – попрощался Пасюк.

– Цзай цзиень, – слегка наклонил голову Сы.

– Ты действительно считаешь, что это Воронец убила генерала Красномырдикова? – спросил полковник Обрыдлов.

– Она убила кошку, – сказал Колюня. – Но теоретически она вполне могла убить и генерала.

– Могла убить или убила?

– Какое это теперь имеет значение? Официально убийца Красномырдикова мертва, дело закрыто, начальство довольно, журналисты от восторга кипятком писают, так стоит ли задавать никому не нужные вопросы?

– Я так, из любопытства.

– Думаю, это не она.

– Почему?

– Не знаю. Интуиция сыщика.

– Тогда кто же?

Чупрун пожал плечами:

– Понятия не имею. И, если честно, плевать мне на то, кто это сделал. Иногда мне самому хочется взять в руки топор и порубить на куски таких тварей, как этот Красномырдиков.

– Нельзя, – вздохнул Иван Евсеевич.

– То-то и оно, что нельзя, – грустно согласился Колюня.

Полковник подошел к сейфу и вынул из него початую бутылку «Столичной» и два граненых стакана.

– Ну что, помянем майора Червячук? – предложил он.

– Помянем, – сказал Чупрун, принимая из рук Обрыдлова стакан.

– Действительно, похоже на самоубийство, – вздохнул Иван Евсеевич. – Пистолет ее, отпечатки, типичная траектория полета пули, частицы пороха на руке, и выстрел был только один, все четко укладывается в общую картину. Не за что зацепиться.

– К этому все и шло, – кивнул Колюня. – Нержавеющая Маня всегда была одержимой, а на этом чертовом Пасюке окончательно свихнулась. Интересно только, какого дьявола ее понесло в китайскую культурную ассоциацию.

– Наверное, решила расспросить о Богдане китайские Триады, – усмехнулся полковник.

– С нее станется, – покачал головой опер.

– Знаешь, а мне все-таки жаль Нержавеющую Маню, – вздохнул Обрыдлов. – Несмотря на все свои недостатки, она была хорошим аналитиком.

– Без нее Управление уже будет не тем, – кивнул Колюня. – До чего же вредная штука любовь!

– И не говори, – согласился Иван Евсеевич.

После очередного утреннего «разбора полетов» Глеб Бычков поманил пальцем Гляделкина. Лоточник послушно вышел во двор вслед за продавцом.

Некоторое время Бык насмешливо созерцал тощего долговязого пацана.

– Это ведь ты генерала замочил, – сказал Глеб.

Глаза Гляделкина забегали.

– Я? Да ты что? Зачем мне?

– Да, ладно, – махнул рукой Бычков. – Плевать мне на генерала. – Я интересуюсь так, не для протокола, а из чистого любопытства. Никто тебя не тронет. Менты уже дело, считай что, закрыли. Повезло тебе, парень. Все улики против Лады Воронец, так что на покойницу убийство и спишут. Я сам тебя только по венику и вычислил. Не стоило тебе его за ящиками забывать. Да ты не дрейфь, я никому не скажу. Я же знаю, что у тебя брат по контракту в Чечне воевал, а по окончании контракта погиб при невыясненных обстоятельствах.

– Была б моя воля, я бы всех этих сук замочил, – процедил сквозь зубы Гляделкин.

– Я тебя понимаю, – кивнул головой Бык. – У меня тоже иногда возникает такое желание.

Лоточник шмыгнул носом и вытер его рукавом.

– Я ведь тогда не успел к полуночи. Засиделся с приятелями, а когда спохватился, уже поздно было. Пока домой за веником сгонял, пока до магазина добежал, уже десять минут первого было. К магазину я с заднего двора подходил, неудобно было – вдруг кто-то увидит меня. С этим веником среди ночи я полным дураком себя чувствовал.

Потом я заметил Воронец. Она с Дачного проспекта к магазину заворачивала. Я ее не сразу узнал, темно было, увидел только женскую фигуру в черное трико затянутое, черные перчатки на руках, волосы черные длиннющие, в руках скрипичный футляр.