Безумный магазинчик

Ультралевые, как всегда, призывали бить жидов и спасать Россию. Газеты писали о том, что в стране нет мяса, потому что его съели собаки, а перебои с электричеством связаны с тем, что хозяева тех же собак по несколько раз в день возят на лифте своих питомцев, расходуя ценную электроэнергию.

Обеспокоенный участившимися перебоями с горячей и холодной водой Жириновский, потрясая кулаками, настаивал на том, что русский солдат непременно должен мыть сапоги не где-нибудь, а в Индийском океане.

«Если в кране нет воды, значит, выпили жиды» – дружно сканировали на демонстрациях молодые неофашисты. Чернели напоминающие ножи электробритвы свастики. Никто уже не вспоминал, что свастика является архаическим символом благоденствия и процветания, в переводе с древнеиндийского означая «связанное с благом». Впрочем, благо – понятие относительное.

Главное было – найти виноватого. С этим проблем не возникало. Виноватых было много, даже слишком много. Жидомасоны, в семнадцатом году устроившие Октябрьскую заварушку и расстрелявшие хорошего царя; евреи-заговорщики, развалившие в начале девяностых Советский Союз; собаки, сожравшие все мясо в стране и поездками на лифте спровоцировавшие энергетический кризис; демократы – предатели и прихвостни капитализма; коммунисты – тираны и палачи; как тараканы, лезущие из всех щелей, коричневые фанаты Адольфа Гитлера…

В магазинчике № 666 так же, как и по всей стране, кипели страсти. Внутри ТОО «Лотос» тоже существовала долгожданная и немыслимая при унылом совковом социализме многопартийная система. Многопартийность, как и следовало ожидать, приводила к расколу, бунту и иногда даже к военным действиям.

Директор «Лотоса» Регина Костина была чистой воды демократкой. К ней примыкала часть грузчиков, продавцов и лоточников.

Бывшая учительница математики, неукротимая Зоя Козлодемьянская в противоположность Регине была ярой коммунисткой. За ней шла прокоммунистически настроенная часть грузчиков, лоточников и продавцов.

Неофашистов представлял сторож Хрум – вздорный и потасканный пожилой алкаш.

Двое лоточников-жириновцев были сторонниками ЛДПР, а уборщица Шайба, высохшая алкоголичка постбальзаковского возраста, была до самозабвенния влюблена в Баркашова.

Единственным представителем апокалиптического магазинчика, не примкнувшим ни к одному политическому течению, был всеобщий любимец – подовчаристый пес Чук, которого продавцы за бутылку водки когда-то выкупили у местной «шерсти», то есть у пары пьяных бомжей, собиравшихся щенка утопить. Ненавидел пса только неофашист Хрум.

С трудом окончивший начальную школу сторож полагал, что Чук «шибко умный», а «шибко умных давить надо». Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Фашисты никогда не жаловали интеллектуалов, особенно если эти интеллектуалы являлись представителями другой расы, не говоря уж о другом виде.

Ум собаки казался поистине мистическим. Хотя бомжи, собиравшиеся утопить Чука, так и не донесли его до озера, пес по необъяснимой причине панически боялся воды. Еще более удивительной оказалась способность Чука различать ментов, бандитов и обыкновенных, ничем не примечательных граждан.

На ментов Чук лаял, перед бандитами заискивал, а к остальной части человечества относился индифферентно до тех пор, пока они не вторгались на охраняемую им территорию заднего двора.

Если около магазина начинали ошиваться непонятные жлобы, по поведению пса дирекция и продавцы могли безошибочно определить, кто нарушает их покой: одетые в штатское опера или пришлые братки.

Средний вес учредителей ТОО «Лотос» колебался в районе ста тринадцати килограммов. Самой толстой была Регина. Она весила 125 кг. Замдиректора Зоя тянула где-то на 110, а бухгалтер Лариса после трехмесячных занятий аэробикой ухитрилась скинуть вес аж до ста трех килограммов, чем необычайно гордилась.

Продавцы, а, особенно, продавщицы, тоже не могли похвастаться излишней худобой. Каждый день после закрытия магазина его работники сдвигали столы в подсобке и в изобилии выставляли на них блюда и деликатесы, которым запросто мог позавидовать самый шикарный ресторан. С деликатесами соседствовали спиртные напитки самого широкого спектра – от мартини и шартреза до мексиканской текилы. Но, несмотря на все эти заграничные изыски, любимым напитком работников «Лотоса» все же оставалась родная, чистая, как слеза, отечественная водка. Второе по популярности место занимала ностальгическая совковая «бормотуха».

Во время вечерних застолий, под водочку и крутой деликатесный закусон, работники магазина шумно и азартно делились сплетнями о последних похождениях знакомых ментов, обэхаэсэсников и бандитов, спорили о политической ситуации в стране, ссорились, мирились, смачно обсуждали любовные приключения учредителей, продавцов и лоточников, и прочие животрепещущие темы.

Дискуссии были жаркими, как разгоряченные водкой тела работников магазина. Иногда они заканчивались потасовками и даже травмами средней тяжести, но потом враждующие стороны неизменно заключали мир, за который единодушно выпивали.