Безумный мир

– Я готов лететь, но откуда ты знаешь, что корабли готовы? – запротестовал Куин. – И почему ты решил, что какая-то из этих двух ракет долетит, а ее не собьют на полпути?

– А вот это нам рассказал наш дражайший друг сенатор Вомерсли. И можешь мне поверить, соврать в тот момент он был не в состоянии. Обе ракеты практически готовы, со дня на день они должны уйти в пробные рейсы. Об этом тоже известно. После испытаний им потребуется незначительная доработка – это месяц, не больше. Если же война начнется раньше, эти корабли никогда не уйдут к Марсу; их переделают, поставят на них боеголовки и отправят – сам знаешь куда. Дальше: на кораблях стоят катушечные двигатели, и я почти уверен, что дефектный участок проволоки намотан в самом конце. То есть взрыв должен произойти на конечном отрезке пути, при подлете к Марсу. Теперь снова вспомним о пробном полете. На него ведь тоже требуется топливо, десять процентов от расчетной длины катушки… Ты понимаешь?

– Да, черт возьми! Если они стартуют неопробованными, у них будет десятипроцентный резерв топлива. И если дефектный участок катушки находится внутри этих десяти процентов, то корабль успеет сесть на Марс! – Куин в возбуждении замахал руками. – Но каков риск! Какая авантюра! Только самый последний придурок в нее ввязался бы! Почему ты уверен, что топлива хватит и корабль не взорвется, уже коснувшись поверхности? Или топлива-то хватит, но система жизнеобеспечения полетит к чертям на первом миллионе километров – корабли-то не опробованы… А кстати, ведь их два! Это увеличивает вероятность. Кто второй пилот?

– Я.

– Вот теперь я точно знаю, что этот мир – сумасшедший дом, – сказал Хансен, проглотив, не жуя, огромный кусок сэндвича.

Куин, казалось, потерял дар речи.

– Ты! – выдохнул он наконец. – Когда ж это ты в последний раз водил космический корабль?

– Теоретически я знаю, как это делается. Вопрос только в практике. И сейчас самое время ею заняться. Ты будешь моим учителем.

– Господи! Матерь Божья! Вы послушайте, что он такое говорит!

– Два корабля строились одновременно не просто так, – терпеливо объяснял Армстронг. – Они предназначены именно для совместного полета, и это значит, что они могут поддерживать связь друг с другом. Ты будешь рассказывать мне, какие ручки повернуть, какие кнопки нажать…

– Ага, только позволь тебе сказать сразу, что управлять ракетой на старте труднее, чем оседлать пьяного мустанга. Неужели ты думаешь, что я способен совладать с сотнями тонн, которые с космической скоростью рвутся вверх на огненном столбе, и при этом еще методично объяснять тебе, как делать то же самое?..

– Нет, конечно. Поэтому я стартую первым – по твоим указаниям. Вот когда я выйду на орбиту или рухну обратно, тогда полетишь ты.

– Это самоубийство, – безапелляционно заявил Куин. – Если ты хочешь покончить с собой, я могу посоветовать пару способов попроще.

– Когда ты геройски собирался лететь на обреченной Р18, я то же самое думал о тебе. Почему ты считаешь, что только у тебя одного есть право свернуть себе шею?

– Вы оба сумасшедшие, – сказал Хансен мрачно. – Чокнутые. Слава Богу, тут только два корабля, а не три или четыре. Вы заставили бы лететь меня и Мириам.

– Именно так, – кивнул Армстронг. – Нет уж, извините. Я знаю, что я нормальный, без всяких психотронов.

– А если я откажусь участвовать в этой безумной затее? – сказал Куин.

– Ты наш самый главный козырь, Джордж. Без тебя мы пропали. Но я все равно полечу. Я не затем зашел так далеко, чтобы у самой цели повернуть назад.

– Значит, залезаешь в корабль, дергаешь ручку – и вся слава достается одному тебе? – Куин покачал головой. – А еще друг называется! – Он ухмыльнулся и посмотрел в небо. – Нет, пока с меня еще не содрали скальп, клянусь, ты этого не сделаешь! Я не дам тебе расшибить твою дурную башку.

– Решайся, Джордж. Два шанса лучше, чем один.

– Послушай, – Куин поддал ногой камешек, – где-то тут, на космодроме, сидят два отличных пилота. Наверняка я знаю их, а они знают меня. Куда разумнее договориться с одним из них…

– Верно, неплохая идея. А теперь скажи, как мы будем искать пилота, как будем его уговаривать, стараясь, чтобы нас не застукали, и все это – до рассвета?

– До рассвета? – Куин вытаращил глаза. – Ты хочешь стартовать ночью?

– Если мы сумеем забраться в корабли.

Куин с мрачным видом извлек из кармана автоматический пистолет, которым завладел во время стычки в доме Синглтона. Проверив обойму, он сунул оружие обратно в карман и сказал: – Дай еще сэндвич, и я готов.

Хансен протянул ему сэндвич и спросил Армстронга:

– А какую роль в этой пьесе вы отвели мне?

– Я хочу, чтобы Мириам постерегла Вомерсли и горничную. А вы и ваш агент поможете нам прорваться к кораблям.

– А потом?