Безумный мир. Случайное правосудие

— Не надо. А ты можешь… ну, например, дверь камеры не закрыть? А то… э-э-э… душновато, а так хоть приток воздуха будет… — Дженс неуклюже намекнул на то, чтобы Кен помог ему выбраться.

— Нет, не могу. Ты же сбежишь! А я должен следить, чтобы ты оставался здесь. Работа у меня такая. Ничего не поделаешь. Только не надо на меня обижаться, ладно? Мне и самому не хочется тебя пытать сегодня. Столько лет без любимого занятия… И я отвел душу, когда пытал тех воришек. Тебя я бы на потом оставил, нехорошо, когда сразу столько удовольствия. Когда еще представится такая возможность? Том привел бы такой пример: можно за один день съесть семь тортов, а можно неделю есть по одному торту в день. Что лучше? Конечно, второе. Для меня. Хотя у Тома как раз противоположное мнение. Когда я спросил его, почему, знаешь, что он ответил? А вдруг, говорит, я не доживу до следующего дня, и не съем оставшиеся шесть тортов? Но я не Том, я бы обождал с недельку. Получал бы удовольствие от одного предвкушения, от мечтаний, которые скоро станут явью. Но Эльза сказала, что к вечеру я должен узнать от тебя все, что нужно. Ты мне человек не чужой, я могу дать тебе время подготовиться, подумать… скажем, пару часиков. А потом — извини, служба есть служба, приказ есть приказ.

Кен замолчал. Молчал и Дженс.

— Кстати, я купил магнитную пленку! — радостно воскликнул Кен. — Запишу твои крики, вопли и стоны во время пыток. Они будут радовать меня долгими скучными вечерами. И я буду вспоминать о тебе. Думать: вот был отличный парень, Дженс! Настоящий друг, спас меня от гибели! Жаль, стал преступником, не захотел отвечать на вопросы Эльзы… Тебя уже и на свете не будет, а в моей комнате по вечерам будут звучать твои вопли…

* * *

— Ну как, ты готов к пыткам? — поинтересовался Кен, подходя к камере спустя два часа.

— Нет еще.

— Это был риторический вопрос. Твое время истекло.

Кен отпер камеру.

— Выходи.

— А если не выйду?

— Тогда я прострелю тебе руки и ноги, а потом потащу на себе. Честно говоря, не хотелось бы это делать. Стар я уже стал для того, чтобы таскать на себе такие тяжести. Силы уже не те, да и сердечко пошаливает… Опять же, кислорода тут мало, не до физических нагрузок. В общем, пожалей меня, выйди сам.

Кен снял с пояса арбалет, зарядил его и прицелился в правую ногу Дженса.

— Ладно, уговорил, сам пойду!

— Спасибо за заботу, — поблагодарил Кен, вешая арбалет на пояс. — Выходи. Иди вперед!

Они пошли по подвальному коридору. Молча. Дженс думал, что еще можно сказать. Но вроде все уже сказано. А унижаться, просить, чтобы Кен не пытал его, Дженс не собирался.

— Стой! — рявкнул Кен, когда они подошли к решетке, преграждающей путь. — Лицом к стене!

Дженс подчинился. Кен вышел вперед, к решетке, вставил ключ в замок, провернул.

Дженс молниеносно развернулся и ударил Кена скальпелем под левую лопатку.

Клевальски считал себя предусмотрительным человеком. И во время столкновения с адептами Джидигриза сумел стащить один из скальпелей Кена. На всякий случай. Вдруг не удастся договориться миром? И вот, момент настал. Дженс незаметно вытащил скальпель и ударил…

Не учел он лишь того, что Кен большую часть жизни проработал здесь, всяких заключенных повидал, а уж сколько попыток побега пресек! Поэтому он никогда не расслаблялся и всегда был настороже.

Вот и сейчас — несмотря на всю скорость Дженса, на внезапность, он успел отшагнуть в сторону — скальпель чуть не задел плечо — развернулся и ударил "заключенного" в челюсть.

Мощный удар отбросил Дженса вглубь коридора. Клевальски не удержался на ногах, упал, но тут же вскочил. Скальпель вылетел из его рук и потерялся где-то в полумраке.

Кен уже держал в руках арбалет, нацеленный на Дженса.

— Молодец, — довольно осклабился Кен. — Доставил удовольствие старику! Знаешь, сколько побегов я пресек? Сколько раз меня пытались убить? О некоторых, наиболее дерзких и необычных попытках, я до сих пор вспоминаю с ностальгией. Не ждал, что на старости лет еще раз доведется испытать что-то такое. Я ведь ждал этого. Более того, знал, на что ты рассчитываешь. Ты думал — стянешь скальпель и никто не заметит? Ошибаешься, у меня все учтено. Ни одна иголочка не потеряется! И когда я обнаружил, что не хватает одного скальпеля, сразу понял, кто его прихватил и что он затеял. Так что я ждал этого момента…

— Очень рад за тебя… — угрюмо ответил Дженс, напряженно размышляя, что же делать дальше.

— Ну, попробуй еще что-нибудь выкинуть, — предложил Кен. — Обещаю, что не буду стрелять в жизненно важные органы. Ты мне живым нужен. По ногам буду бить…

Кен опустил арбалет, целясь Дженсу в правое колено.

— У тебя есть шанс. Увернешься от болта, прыгнешь ко мне, перезарядить я не успею… Останется рукопашная схватка…

— Может, тогда пропустим арбалет? Давай в честной схватке, один на один, без оружия…

— Э, нет, меня на такое не взять. К чему мне это, скажи? Был бы я лет на тридцать моложе и на сорок глупее, да и то вряд ли. Так что выкинь все мысли о побеге, если хочешь дойти до пыточной живым и здоровым.

— А есть ли в этом смысл?