Безумный мир. Случайное правосудие

Личные разборки с "хулиганами", недолюбливающими философов, отложил напоследок. Осталось выбрать между двумя другими. Делом личным и делом служебным и даже общественным.

Победила личная заинтересованность.

А еще Дженс понял, что сначала нужно отдохнуть. Как ни хотелось поскорее приступить к делу, но надо хоть немного вздремнуть. Прогнать подступающую слабость, взбодриться, и уж тогда…

Покончив с обедом, Дженс вышел на улицу. После плотного обеда двигалось тяжело, никуда идти не хотелось.

Возникло горячее желание повидать родной дом. Дженс поборол его. Что там делать сейчас? Нечего. Потом уж, когда будут деньги, силы, время, тогда он все восстановит и вернется туда. А пока придется потерпеть…

И Дженс отправился в другую сторону…

…Грязюка встретила его тишиной и спокойствием, столь непривычной горожанину. Казалось, вся деревня погружена в сон. Лишь погавкивали кое-где собаки да слышался цокот копыт.

Домик стоял почти на окраине и выглядел давно заброшенным. Так оно, впрочем, и было. Дженс открыл покосившуюся калитку и вошел в дом. Бдительно огляделся, присмотрелся — не было ли в его отсутствие незваных гостей?

Если и были, то следов не оставили.

Внутри все соответствовало внешнему виду. Небогатая мебель, старая, потрепанная, минимум вещей — таких же старых и потрепанных. Дом пустовал много лет, пока в нем не поселился Дженс.

Как, когда, при каких обстоятельствах? Этого Дженс не помнил.

Он помнил, как покидал город и как столкнулся с врагами. Помнил боль в плече и ноге. Помнил топор, падающий на него. Дальнейшее он помнил смутно, обрывками, и то немного. Вроде бы он сопротивлялся, дрался… А потом воспоминания отрубались напрочь. Следующие туманные обрывки относились к его житью здесь. Большей частью он спал, иногда выходя в огород по физиологическим нуждам. А еще, вроде бы, что-то ел и пил. Но не помнил, что, и не знал, откуда оно взялось. Может, на самом деле ничего и не было, все ему привиделось. Но тогда почему он еще жив?

И вроде бы даже кто-то лечил его… Но тут вообще туман. Как ни напрягайся, ничего не проясняется.

Гораздо лучше Дженс помнил свои размышления. Думы в краткие моменты просветления и в полубреду.

Устроившись поудобнее, насколько это было возможно, на шаткой кровати, Дженс почти сразу погрузился в сон…

Проснулся он спустя несколько часов. Сколько — он не знал. Но солнце уже клонилось к закату. Дженс чувствовал себя бодрым и свежим. Но знал, что долго это чувство не продержится. Снова хотелось есть, но для этого надо возвращаться в город. Дженс решил потерпеть до утра.

Выбравшись из дома, он вернулся на окраину и двинулся в обход деревни. Проще и быстрей было бы пройти через нее, но Дженс не хотел привлекать к себе внимания.

Вскоре он оказался на другой стороне деревни. Некоторое время бродил, всматриваясь в заброшенные домики наподобие тех, в котором жил сам. Наконец остановился возле одного, постоял, раздумывая. И решительно направился вперед.

Покосившийся забор, заросший огород. А вот окна тщательно занавешены. Что само по себе странно.

На пороге Дженс остановился, все еще колеблясь… Но это длилось пару мгновений, не больше. Клевальски толкнул дверь.

Внутри было темно. Лишь свет, падающий в дверной проем, слегка развеивал мрак. Человек невнимательный и не заподозрил бы ничего. Клевальски к невнимательным не относился, и сразу заметил несоответствие внешнему виду.

В доме не пахло пылью.

Дженс осторожно шагнул вперед, внимательно всматриваясь и вслушиваясь. Сделал несколько шагов. Почудилось едва заметное шевеление где-то сбоку, во тьме. На всякий случай он поднял руки.

— Я не вооружен, — предупредил он. — Я пришел с добрыми намерениями.

С грохотом закрылась дверь, и за спиной раздался суровый голос:

— Стой, где стоишь. Не шевелись. Не оборачивайся. Не опускай руки. Ты на прицеле. Одно движение — и я стреляю.

— Привет, Эмили.

* * *

— Зачем ты пришел?

— Повидать тебя. Я соскучился.

— Зачем ты пришел? — голос чудь дрогнул. Или Дженсу показалось?

— Чтобы встретиться с тобой. И поговорить. Узнать, что же произошло. Узнать правду.

— Как ты нашел меня?

— Это было несложно. Как бы ты ни таилась, тебе нужно выходить из дома. Покупать продукты, например. Люди все видят. А еще любят рассказывать о том, что видят. Эм, убери арбалет. Я тебе не враг. Давай сядем и поговорим. Я не верю в твою причастность к покушению на императрицу. Я пришел, чтобы помочь тебе.

Эмили опустила оружие, вышла из-за спины Дженса и встала напротив него. Глаза Дженса успели привыкнуть к темноте, и сейчас он различал черты ее прекрасного лица.

— Ты и правда… хочешь помочь мне?

— Да. Расскажи мне все. И мы придумаем, что нам делать.

Несколько долгих секунд амазонка колебалась.

— Хорошо, — наконец решилась она. — Садись. Я зажгу свечи.

Вспыхнули огоньки, разгоняя мрак. Без особого успеха, но стало чуточку лучше.

Дженс уселся на стул, вперился взглядом в амазонку. Та оставалась стоять, по-прежнему напряженная.

— Я и правда непричастна, — сказала она, и в ее голосе Дженс уловил едва сдерживаемое рыдание. — Меня обвиняют в том, что я не делала!