Безумный поклонник Бодлера

Покинув Жанну, Шарль долго не продержался и в роскошных родительских апартаментах. В порыве раскаяния он снова поклялся исправиться, даже позволил записать себя в Национальную школу Хартий, где готовили архивистов. Однако жесткий устав, царивший в доме Опика, стеснял ему грудь, мешая дышать свободно, и Шарль, написав матушке прощальное письмо с просьбой не искать его, сбежал куда глаза глядят. Он поселился в меблированных комнатах и начал публиковать критические статьи в столичной прессе, встречаясь с самыми разными девицами. Но душою он все равно оставался с Жанной, рождающиеся под его пером статьи были пронизаны воспоминаниями о бывшей возлюбленной. «Есть люди, краснеющие, когда до них вдруг доходит, что их любимая глупа. Такие тщеславные, много о себе мнящие люди достойны питаться лишь непотребными колючками или общаться лишь с синими чулками. Глупость часто украшает привлекательную женщину. Именно она придает глазам мрачный отблеск темных омутов и маслянистую неподвижность тропических морей»[8]. Попутно Шарль готовил к выходу сборник стихов, хотя основные произведения главной книги его жизни еще не были закончены. Верный своим привычкам, Бодлер жил будущим. Стоило ему сложить несколько строк, как ему казалось, что стихотворение готово и доработать его – пара пустяков. На самом же деле работа над текстами велась кропотливая и долгая, день за днем отодвигая долгожданный триумф. Внезапно Шарль обнаружил, что у него есть духовный собрат. Однажды, прочитав рассказы Эдгара По, он был несказанно потрясен жестокостью сюжетов и отточенностью форм его новелл, а также дурной славой, которой был овеян их автор. Настоящий писатель и должен быть таким – больным, вызывающим недоумение у обывателей ну и, конечно же, пробуждающим отвращение своей бурной беспорядочной жизнью. Отныне Шарль каждое утро молился Богу, вместилищу всей сущей силы и справедливости, и трем своим заступникам – отцу Франсуа Бодлеру, няне Мариетте и Эдгару По. Как только Бодлер узнал, что в Париже проездом находится американец, который, по слухам, имел честь беседовать с его кумиром, он тут же отправился в гостиницу на бульвар Капуцинок, где остановился счастливчик, и потребовал свидания. Американец просил обождать, сказавшись занятым. Не дожидаясь, когда приезжий освободится, Шарль поднялся в номер и, не обращая внимания на башмачника, разложившего перед иностранцем кучу ботинок, Бодлер налетел на него с расспросами.