Безумный роман

— Ненавижу приносить плохие новости, — сказал я, скрестив руки, — но разве пьеса называется не «Сон в летнюю ночь»?

Риган нахмурилась.

— Ну да.

Она явно была в замешательстве.

Я махнул рукой в сторону снежного шара.

— А это не особо по-летнему.

Мгновение она смотрела на меня, а потом разразилась смехом.

— О, Джош, — она похлопала меня по руке. — Ты такой смешной. Да, мистер Фостер?

— Веселый, — ответил мистер Фостер.

Я понятия не имел, что происходит.

— Меня интересует не снежная часть шара, — Риган потащила меня ближе к декорации. — А город внутри.

— Ты хочешь поставить пьесу в городке внутри снежного шара?

Глаза Риган расширились.

— Это такая хорошая идея, — сказала она мне и стала рыться в сумке, пока не вытащила ручку и блокнот. — Вы можете представить рождественское шоу, но внутри снежного шара? — спросила она у мистера Фостера, и тот кивнул. — Разве это не гениально? Рождественская история. Но в снежном шаре. Мне нравится.

Риган обвила руки вокруг моей шеи и поцеловала меня в щеку, отстранившись, прежде чем я успел осмыслить, что происходит.

— Ты такой умный, — сказала она, записывая что-то в своем блокноте. — Джоанне понравится эта идея для нашего зимнего шоу.

Я поднес руку к лицу, словно мог запечатлеть мимолетный поцелуй, мягкое прикосновение ее губ к моей коже. Мне казалось, что я нахожусь в снежном шаре, который все время крутится, все снежинки летают вокруг меня, мешая мне сориентироваться. Я действительно понятия не имел, что происходит.

— А что по поводу нынешней постановки? — спросил я.

Риган все еще лихорадочно писала заметки, ненадолго поднимая глаза от писанины.

— О чем ты говоришь? — она растерянно посмотрела на меня. — Я уже знаю, что буду делать в этой постановке.

Я провел рукой по волосам.

— И это связано со снежным шаром? — спросил я, чувствуя себя совершенно потерянным, как будто Риган говорила на совершенно другом языке.

— Не снежный шар. Город.

— Действие спектакля будет разворачиваться в городе?

— В маленьком городке, — сказала Риган, ее лицо сияло, как будто она уже представила это. — Маленький городок в 1950-х годах. Это будет комментарий к фантазии и ностальгии.

— Блестяще, — сказал мистер Фостер, скрестив руки на груди, выражение его лица наполнилось гордостью. — Абсолютно блестяще.

— Вы так думаете? — спросила Риган, в ее голос закралась нотка сомнения. Она повернулась ко мне. — А ты как думаешь, Джош? Хорошая идея?

Я замялся. Несмотря на то, что мне было известно о театре больше, чем любому другому среднестатистическому мужчине, я понятия не имел, что делает хорошее шоу хорошим. Идея Риган звучала круто, но мне было тяжело представить то, что она собирается сделать.

К сожалению, моей паузы было достаточно, чтобы улыбка Риган исчезла, а ее глаза заполнились разочарованием. Мистер Фостер бросил на меня острый взгляд.

— Думаю, это отличная идея, — быстро сказал я.

Улыбка частично вернулась.

— Правда? — спросила она.

— Правда. Если кто-то и сможет осуществить это, то только ты.

Она покраснела, и я почувствовала странный маленький комок в груди, где-то в области сердца.

— Ну, это очень мило с твоей стороны.

Риган наклонила голову, направив свое внимание на блокнот перед ней.

— Теперь, когда у меня есть вдохновение, думаю, мы должны искать декорации, чтобы воплотить это в жизнь, — она посмотрела на меня сквозь густые черные ресницы. — Если только тебе не нужно быть где-то в другом месте, — сказала она. — Не хочу держать тебя здесь весь день, если ты планировал заняться чем-то другим.

— Никаких планов, — сказал ей, подталкивая ее. — Показывай дорогу.

Глава 11

РИГАН

Я не могла сказать, был ли Джош просто невероятно вежливым и любезным, или же действительно хорошо проводил время среди кучи покрытой пылью мебели мистера Фостера. В любом случае, я была рада, что он здесь. Я любила мистера Фостера, как родного дядю, но иногда он был чересчур любезным. Мне было приятно, что он относился ко мне как к гению, и я всегда ценила его поддержку, особенно учитывая, что я так мало получила от своих родителей. Но порой мне был нужен кто-то, кто будет честно и критично судить то, что я делаю.

К моему большому удивлению, в Джоше как раз-таки было именно это. Нет, его суждения не были чересчур критичны. Просто он задавал слишком много вопросов, которые в конечном счете помогли понять, что есть вещи, не имеющие смысла для кого-то вне мира авангардного театра. Чего я и хотела. Хотя мне и хотелось сделать театр, который был бы для всех, я не принимала во внимание аудиторию, кроме той, к которой привыкла.

И все это шло дополнением к выполнению задачи, которую ему предстояло выполнить в первую очередь, — поднимать тяжести. Вот в чем он был действительно хорош. И это то, на что мне так нравилось смотреть.