Безумства страсти

– Я скажу, что, хотя в первый триместр беременности можно позволить себе немножко выпить, однако врачи рекомендуют воздерживаться…

– Кристиан, – возмущенно воскликнула Эйвери, ставя сумочку на один из стульев и усаживаясь спиной к окну, чтобы собеседник не мог разглядеть выражения ее лица, – прекрати!

– Прекратить – что?

– Пытаться мною руководить! Ненавижу, когда мне дают ценные советы.

– Но я вовсе не даю, – начал оправдываться он. – Я только хотел…

– Неправда! Ты пытаешься мне указывать! А это мое дело, что пить, а что не пить, ясно?

– Но ты носишь моего ребенка.

Они уставились в глаза друг другу, хотя тут Эйвери имела преимущество, ведь фонарь за окном светил ему прямо в лицо… Но Кристиан быстро исправил ситуацию, включив яркий свет в столовой…

Этой ночью он спал очень мало, поскольку пытался осознать новость. Поначалу разозлился, но с утра залюбовался занесенным снегом садом, освещенным восходящим солнцем, и увидел ситуацию другими глазами.

Ребенок…

Пока Кристиан не мог представить, что зачал новую жизнь и через несколько месяцев на свет появится его отпрыск. Должно быть, для Эйвери все более реально – ведь именно она вынашивает малыша. Так какое право он имеет ей указывать?

– Выпей вина, если хочешь.

– На самом деле я не хочу, просто не люблю, когда мне не оставляют выбора. Видишь ли, я очень ценю собственную независимость.

– Понятно. – Поднявшись, Кристиан налил им обоим минеральной воды, добавив туда лимона. – Тогда за что мы пьем? За ребенка?

– За ребенка? – Эйвери с удивлением посмотрела на его спокойное лицо. – Кажется, ты смирился с тем, что скоро станешь отцом. Или только притворяешься?

– А выбор у меня есть? – Он поднялся, поставив стакан, положил в тостер ломтики хлеба и принялся нарезать салат. – А когда у тебя нет выбора, следует поступать наиболее достойным образом. Этому меня научила жизнь.

Да, мысленно согласилась с ним молодая женщина. Она сама считала так же еще с тех пор, как достигла подросткового возраста. Эйвери собралась было поведать ему об этом, но он понял ее без слов.

Кристиан положил нож на стол и улыбнулся ей одновременно нежно и грустно.

– Ах, Эйви. – Вот и все, что он сказал.

Он был настолько хорош в этот миг, что она едва не забылась: так захотелось коснуться его щеки, провести пальцем по линии подбородка, чувственному изгибу губ! Но Эйвери понимала, что не должна касаться его. Более того, не должна даже мечтать об этом.

– Что с тобой? – заботливо спросил Кристиан, увидев, что она побледнела. – Тебе нехорошо?

– Нет. Просто именно в этот момент мне пришлось заставить себя смириться с горькой правдой.

– Какой? – Он снова принялся за салат.

– То, что я оказалась здесь совершенно случайно. На самом деле мы даже не партнеры, Крис, по крайней мере, в полном смысле этого слова. И даже не любовники. И я для тебя не гордая мать твоего ребенка, а всего лишь сосуд, в котором…

– Не смей так говорить! – Кристиан отложил нож и взял ее за руку.

– Не сметь говорить правду?

– Это только твоя версия правды, – нетерпеливо покачал он головой. – Кроме того, негативное мышление никому еще не приносило добра и не принесет. Ни тебе, ни ребенку. И не поможет разобраться в проклятой ситуации.

Он придвинулся ближе, пристально глядя на нее. И Эйвери на мгновение показалось, что этот человек видит ее насквозь, заглядывает в потаенные уголки ее души.

Интересно, чувствует ли он, как ей хочется коснуться его лица, притянуть к себе, снова прижаться к губам и слиться в страстном поцелуе? Эйвери с трудом сглотнула, стараясь подавить желание.

– Давай будем мыслить позитивно, – прошептал Кристиан. – Мы оба.

– Хорошо.

– Тогда для начала я хочу сказать: не беспокойся ни о чем. Действительно ни о чем. Понимаешь?

Желание оставило ее так же быстро, как нахлынуло. Его сменила обида: почему Кристиан разговаривает с ней так, будто она слаборазвитая?

– Да я и не беспокоюсь. Честное слово!

Кристиан покачал головой, словно не веря ей, и продолжил:

– Зато я беспокоюсь.

– Беспокоишься?

– Да.

– Но о чем?

– Ты живешь над собственным магазином на втором этаже. В этом нет ничего хорошего.

Эйвери возмущенно посмотрела на него. Как любовью заниматься, так квартира была ему всем хороша!

– А что не так с моей квартирой?

– Лестница очень крутая, и не дело бегать по ней вверх-вниз.

– Я и не бегаю.

– Бегаешь-бегаешь, не рассказывай мне, кроме того, я прекрасно знаю тебя. Представь, что будет, если, не дай Бог, закружится голова и ты упадешь. Нет, тебе следует внимательнее относиться к себе.

– А что, если ты свалишься? У тебя тоже лестница будь здоров! Или попадешь под машину? Мир, знаешь ли, вообще полон опасностей.

– Я не хотел сказать…

– И к твоему сведению я хожу очень аккуратно! Ты что, предлагаешь мне переселиться в магазин?

– Кстати о магазине. Ты слишком много работаешь. Ты и сейчас выглядишь утомленной, а что будет, когда срок родов приблизится? Как ты будешь карабкаться по лестнице с огромным животом, когда пройдет сорок недель?