Безумство храбрых. Бог, мистер Глен и Юрий Коробцов

— Политически я это объяснить не могу, ибо знаю преданность фюреру специалистов, через чьи руки проходит продукция. Технически же…

— Подождите,— прервал его генерал Зигмаль.— Вот вы персонально могли это прозевать?

Гримм подумал и ответил:

— Если говорить начистоту, отрицать, да еще категорически, такую возможность я не могу.

— Спасибо за откровенность. Ну, а если бы мы установили, что прозевали вредительство именно вы, как бы вы оправдывались?

Гримм пожал плечами:

— Люди техники мое оправдание приняли бы. Ну, а вы — не знаю.

— Я все же попытаюсь понять. Отвечайте.

— Вы знаете, есть такая поговорка,— немного помолчав, сказал Гримм:— «Один дурак может задать такие вопросы, на которые не ответят сто умных». Так здесь именно этот случай. Наблюдая за сборкой снарядов, я смотрю на самые уязвимые его узлы, неисправность которых можно выявить только на месте падения снаряда. Умное вредительство именно на этом расчете и должно быть построено. В данном же случае совершалось вредительство, насколько мне известно, до удивления неграмотное и глупое. Его неграмотность и глупость прежде всего в том, что оно неминуемо будет обнаружено до или в момент запуска снаряда. А раз оно будет обнаружено, нетрудно найти и тех, кто eгo сделал. Непросверленная форсунка для подачи сжатого воздуха как раз и есть тот вопрос дурака для ста умных. Мне и в голову не могло прийти проверять, есть ли отверстие в форсунке, тем более что на заводе мы запуска снарядов не производим и, значит, механизмы подачи сжатого воздуха не включаем. Дурак, как видно, на это и рассчитывал. Случай с энергопитанием еще глупее. Ну хорошо, сухие элементы заряжаются в снаряд в последний момент, ибо при запуске они должны быть свежими и в полной силе. Но сделанное дураком короткое замыка$ие обнаруживается в первую же секунду, как только батареи вставлены. Опять наивность, граничащая с идиотизмом. Могу сказать одно: теперь я буду проверять даже внешние кронштейны крепления. Ведь какому-нибудь дураку может дрийти в голову их ослабить в расчете на то, что снаряд просто не удержится на пусковой раме. Понимаете вы меня?

Генерал Зигмаль благосклонно улыбнулся:

— Вполне, хотя я и не человек техники. Ну что же, Гримм, спасибо. Вы свободны. Что это вы вдруг вспотели?

— Первый раз имею дело с…— Гримм рассмеялся.— В общем, не с человеком техники.

— Да, с нами дело лучше не иметь,— улыбнулся генерал Зигмаль.—В этом уже убедились враги Германии.

Когда Гримм вышел, генерал Зигмаль сказал, обращаясь к штабному генералу:

— Я бы не возражал, чтобы при моем докладе рейхсминистру присутствовал этот инженер. Мне было бы легче. Голова у него точная, как механизм.

— Да, это понимающий человек,— равнодушно согласился штабной генерал и встал.— Я пойду распоряжусь, чтобы покормили моих людей…

Последним в кабинет вошел Лидман. Уже узнавший от коллег, что за разговор происходит в этом кабинете, он перепугался насмерть. Лицо его побелело, губы подергивались. Он сразу обратился к генералу Зигмалю:

— Я инженер Лидман.

— А почему вы решили, что говорить с вами должен я? — спросил генерал.

Лидман жалко улыбнулся:

— Рассказали коллеги.

— Ладно, садитесь. Чем это вы так расстроены? А сказать прямее — напуганы?

— Вы же знаете, у нас такое страшное происшествие.

— А вы к нему разве причастны?

— Ну… Мне кажется, мы все несем за это ответственность.

— Вот как? — удивился генерал Зигмаль.— Все инженеры, по-вашему, участники этого грязного дела? Я лично так не думаю.

Генерал Зигмаль пристально рассматривал Лидмана, а тот, чтобы не испытывать страха перед беспощадным генеральским взглядом, смотрел в окно.

— Как вы расцениваете положение рейха на войне? — неожиданно спросил генерал Зигмаль.

— Оптимистически, вполне оптимистически,— заторопился Лидман.— Гений фюрера, доблестные…

— Достаточно. Вы, я вижу, подлинный патриот,— насмешливо сказал генерал Зигмаль.—У меня больше вопросов нет. Вы свободны.

У Лидмана вырвался вздох облегчения. Он вскочил со стула и, забыв попрощаться, быстро вышел.

Генерал Зигмаль обратился к Гроссу:

— Ну, а эта личность тоже из первой пятерки?

— Лидман вполне квалифицированный инженер,— сухо ответил Гросс.

— Да что вы заладили: «инженер, инженер»! — обозлился генерал.— А какое-нибудь другое определение для классификации людей у вас есть? Я по трехминутному разговору вижу, что этот ваш квалифицированный инженер-ничтожество. Мало того: я чувствую, что им нужно заняться…

18

Баранников пришел в дирекцию первым. В дверях приемной Гросса он столкнулся с инженером Лидманом.

— Здравствуйте, господин Лидман,— почтительно сторонясь, сказал Баранников.

Лидман посмотрел на него ошалелыми глазами.

— Идите вы к черту! — прохрипел он и почти побежал по коридору.

Вскоре в приемной Гросса собралась вся четверка. Сидели не разговаривая, точно не знакомые друг другу люди. Наконец их пригласили в кабинет. Они вошли и шеренгой стали у дверей.

— Проходите, садитесь,— немного растерянно предложил Гросс