Безумство храбрых. Бог, мистер Глен и Юрий Коробцов

После получения этого предписания в лагере были введены новые дисциплинарные правила. Строжайше запрещалось собираться группами более двух человек, вести разговоры во время работы, а также в блоках после вечерней поверки, передавать друг другу пищу или какие бы то ни было предметы, и даже общаться со служебным персоналом лагеря без особой к тому необходимости.

Вскоре прибыли два грузовика с солдатами. Теперь во время работы конвойные торчали на каждом шагу. Во время поверки они безостановочно ходили между шеренгами. За раздачей пищи наблюдала целая свора охранников. Очередь останавливалась в десяти шагах от кухни, и к окошку подходили по одному человеку. В блоках были установлены, ночные караульные посты. Всю ночь солдат прохаживался вдоль нар.

Начальник политического отдела начал усиленно вербовать агентуру из числа заключенных. Каждый вечер к нему вызывали по два, по три человека. Утром товарищ Алексей, Баранников и Степан Степанович уже знали, кто выстоял, а кто сломился.

Это было видно по поведению человека, а некоторые и сами говорили, что стали осведомителями.

Товарищ Алексей поручил всем подпольщикам внимательно следить за служащими лагерной администрации, слушать их разговоры между собой. Нужно было узнать, чем вызвана эта активность гестаповцев.

Вскоре стало известно, что всем, кто дал согласие быть шпиком, приказывали выяснять, не ведутся ли среди заключенных разговоры об особом предназначении лагеря* Однажды утром, разгребая снег возле комендатуры, Баранников услышал разговор двух эсэсовцев.

– Неудачу под Москвой Берлин сегодня подтвердил, я слышал сводку, – сказал один.

– Что-нибудь серьезное? – спросил другой.

– Судя по всему – да.

– Надо пускать в ход секретное оружие.

– А есть оно? Я слышал, что как раз наш новый объект связан с его изготовлением., Баранников глубоко вздохнул и с радостным ожесточением всадил лопату в снег, выломил его целую глыбу и легко отшвырнул в сторону. «Значит, вранье все, будто Москва уже пала…» Вечером он сообщил эту новость товарищу Алексею.

– Передай нашим, – распорядился товарищ Алексей, – пусть всем рассказывают, что Гитлер под Москвой получил по зубам. А я постараюсь выяснить, что такое «наш новый объект».

В канцелярии лагеря писарем работал чех Иржи Стег- лик, давний и надежный солдат подполья. Товарищ Алексей всячески оберегал Стеглика от подозрений со стороны начальства, связывался с ним очень редко и только тогда, когда нельзя было без него обойтись. Сейчас Стеглик получил задание во что бы то ни стало узнать, что означают слова «наш новый объект».

Только спустя неделю Стеглик нашел возможность для минутного разговора с товарищем Алексеем.

– Есть тревожная новость, – сказал Стеглик. – Из нашего лагеря отбирают всех физически крепких. Их отправят на строительство какого-то секретного завода.

Видимо, это и есть «наш новый объект». Что за завод и где он будет строиться, узнать не удалось. Операция проводится под большим секретом. Но списки готовлю я.

– Мы должны с этой партией отправить своих людей, – подумав, сказал товарищ Алексей. – Ты можешь включить их в список?

– Могу, но немного,

– Баранникова, Грушко и Степана Степановича с его парнишкой.

– Сделаю. Я тоже уезжаю. Часть нашей канцелярии уедет раньше. Пожалуй, нам следует попрощаться.

Они молча пожали друг другу руки и разошлись…

6

Это произошло ранней весной сорок второго года.

Ночью весь лагерь был поднят по тревоге. По-видимому, гитлеровцы решили переброску заключенных, отобранных для лагеря «Зеро», провести так, чтобы до предела взвинтить им нервы и заставить внутренне приготовиться к самому худшему.

Сначала всех заключенных построили на аппельплаце как обычно. Затем капо всех блоков Объявили своим колоннам номера заключенных, которым надлежало выйти из строя и собраться в особую колонну возле госпитального блока. Вскоре там оказалось не меньше трети узников.

Лучи прожекторов, установленных на сторожевых вышках, безостановочно полосовали ночную темноту. Охранники были вооружены до зубов, точно в бой собрались. Вдоль плаца расположились станковые пулеметы с боевыми расчетами. – Эсэсовцы, как бы пробуя оружие, то и дело пускали в небо очереди из автоматов. Рокочущим басом глухо перекликались тяжелые пулеметы на вышках.

Оставшимся в строю было приказано разойтись по блокам,

– Скорей! Скорей! – кричали эсэсовцы.

Теперь лучи прожекторов скрестились на колонне, и никуда нельзя было укрыться от слепящего света.

Баранников отыскал глазами Степана Степановича. Рядом с ним увидел Демку.

– Все в порядке, – тихо сказал Баранников стоявшему рядом Грушко. – Наши все в колонне.

– Еще неизвестно, какой это порядок, – угрюмо отозвался Грушко.

– Ладно. Двум смертям не бывать, – усмехнулся Баранников.

Наконец последовала команда «вперед», и колонна направилась к главным воротам.

Шли не по дороге, а напрямик – по полям и пашням.; Землю за ночь немного приморозило, но под ногами идущих она быстро превращалась в липкий кисель.