Безумство Мазарини

– Габриель Бордери тоже увлекался археологией, с Жаном Реми они дружили с детства. В течение многих лет он финансировал раскопки в аббатстве. Филантроп. Для имиджа его компании лучше не придумаешь. Они с Жаном Реми и проектом Сангвинарии вместе занимались.

– Мне казалось, строительством занималась компания под названием «Евробильд», – удивился Симон.

– Это первоначальное название компании Габриеля Бордери. После несчастного случая и скандала он ее переименовал, превратив «Евробильд» в «Эко-Стоун». Логично, правда? Говорю тебе, он хитер. Как видишь, несчастный случай в аббатстве не помешал ему преуспеть в другом месте.

– По-моему, дело прекратили за отсутствием состава преступления.

– И да и нет. Жан Реми взял всю вину на себя. Его смерть была всем на руку.

Бардон снова утер пот, шумно отдуваясь. Симон старался собраться с мыслями. Удержать его, что-то придумать, еще о чем-нибудь спросить.

– Постойте! Вы сказали, что Жан Реми поручил управление Габриелю Бордери. А в чем разница между тем, чтобы распоряжаться имуществом и владеть им?

– Владеют единолично и постоянно. А распоряжаются в течение определенного времени.

– Хотите сказать, что Габриель Бордери должен был распоряжаться участком только временно?

– Не очень-то шустро ты соображаешь, мальчик. Именно это я тебе и втолковываю. Определенный срок. Такова была последняя воля Жана Реми.

– И какой же срок?

– Ты наглеешь, малыш.

– А все-таки?

Серж Бардон окинул Симона долгим оценивающим взглядом, словно решал, можно ему доверять или нет.

– Хорошо. Ты сам напросился. Добро пожаловать в клуб посвященных, которым не дотянуть до глубокой старости.

Симон невольно поежился. Нотариус медленно проговорил:

– Габриель Бордери должен был управлять этим участком в течение десяти лет.

– И после смерти Жана Реми прошло как раз десять лет!

– Не совсем так. Десять лет без нескольких дней.

– А… а кто наследник?

– Сын Жана Реми, – бесстрастно ответил нотариус. – Его единственный сын. Колен Реми. По завещанию отца Колен должен вступить во владение землей аббатства в день, когда ему исполнится шестнадцать лет. Как раз завтра это и случится.

29

Второй подарок ко дню рождения

Пятница, 18 августа 2000, 09:20

Чаячья бухта, остров Морнезе

Я рванул со всех ног, проорав «спасибо!» старому алкоголику. Мне надо было успеть вернуться в лагерь до десяти.

Как ни странно, ноги мне подчинились. «Все у нас в голове», – подумал я. Ключ к спортивному подвигу – воля и вера в себя. И это лишило всякой таинственности в моих глазах тех парней, которые в спорте сильно меня опережали. Может, и с отличной учебой дело обстоит так же? И с успехом у девушек?

Вера в себя!

Срезав напрямик через аббатство, я преодолел расстояние, отделявшее меня от лагеря, за какие-то двадцать минут. Меня подгоняла уверенность, что уже сегодня вечером я увижу отца.

Живого. Сегодня вечером!

Почти добежав до лагеря, я на минуту остановился, чтобы оценить обстановку. Девушки и Стефани возвращались с выстиранным бельем, а Йойо с вдохновенным видом бренчал на гитаре и явно унесся далеко от окружавшей его мелкоты. «Ксантии» отца Дюваля на месте не было – наверное, поехал в гипермаркет на континент.

Путь свободен!

Я незаметно пробрался в лагерь. Увидев меня, Мади поспешила навстречу, и мы устроились под давно одичавшей яблоней, вскоре к нам присоединился Арман.

Я ликовал.

– Вы понимаете? Этот пьяница – первый взрослый человек, который подтвердил, что мой отец действительно жив.

– Отличный свидетель, – скептически заметил Арман.

– Ты не понимаешь, – ответил я. – Все остальные считают моего отца умершим, поскольку он инсценировал самоубийство. Но этот старый моряк видел его после того!

– В любом случае сегодня вечером ты все узнаешь, – сказала Мади. – Хочешь, мы пойдем с тобой?

– Нет! – почти взвыл я. – Вы необходимы мне в лагере. Я должен пойти один.

– Не уверена. Это может быть опасно, вдруг там ловушка? – встревожилась Мади.

– Опасно разве что для его чувствительного сердечка, – съязвил Арман. – Самое большее, что тебе угрожает, – прождать всю ночь на пустом пляже. План выглядит хреново, так что сильно не надейся. Все-таки подозрительно, что единственный человек на острове, узнавший твоего отца, совершенно опустившийся тип.

– Арман, у меня нет выбора, и я готов рискнуть.

Мади вытащила из кармана маленький складной нож, протянула мне:

– Вот, держи – на всякий случай.

Меня тронул ее поступок. Мади показалась мне хорошенькой с мокрыми волосами, закрученными в махровое полотенце, вода стекала на майку, намочив ее до сосков. Я зажал нож в руке и подумал про приятеля, который ждет Мади в ее квартале. Существует ли он на самом деле или она его выдумала, чтобы никто из парней к ней не приставал?

– Спасибо. – Покраснел я или нет? Спрятал нож в карман и добавил: – Вы мне сегодня вечером понадобитесь.

– Ладно, – вздохнул Арман. – Отплатишь тем же, когда мы с Камиллой пойдем вдвоем купаться ночью.

– Да не вопрос.

Камилла была самой красивой девочкой в лагере.