Безумство Мазарини

Арман молча продолжал искать. И вдруг завопил:

— Я ошибся, Колен не наврал! Смотри! — И указал на испачканный кровью большой камень, лежавший на дне придорожной канавы.

Мади некоторое время со скучающим видом его разглядывала.

— Супер, — сказала она. — Кровь на камне. Стоило ради этого крюк делать! А жмурика папаша Реми, должно быть, закопал где-то поблизости. Хочешь пойти лепить куличики на пляже, чтобы опередить детишек из кемпинга и найти труп? Что дальше-то, Наварро?

Арман завороженно смотрел на пятна крови.

— Колен сказал правду. Его отец в самом деле пришиб Валерино!

— А ты не верил?

— Я по природе скептик. Но что делать, должен признать… Ладно, пошли отсюда.

Мади в последний раз глянула на окровавленный камень, а потом вдруг спросила:

— Скажи-ка, Наварро, муравьи плотоядные?

Арман в недоумении уставился на нее:

— Что за бред?

— Просто ответь. Муравьи плотоядные?

43 Мышеловка Суббота, 19 августа 2000, 10:06 Контора мэтра Бардона, улица Пивуан, остров Морнезе

Я оказался в ловушке.

Продолжал сидеть с глуповатым видом, не выпуская из рук папку, и пытался как можно быстрее выработать хоть какую-нибудь тактику. Нотариус стоял совсем рядом, пристроив свои сто двадцать килограммов между мной и дверью.

Что делать?

Он явно был настроен очень решительно. Без его согласия не выйти.

В конце концов, не проще ли поймать его на слове? Достаточно открыть досье, быстро его пролистать — минут за десять, за двадцать, — потом закрыть и сообщить, что я сделал выбор: никого предупреждать не стану, ни полицию, ни кого другого. Условие я выполнил. Он должен меня отпустить.

Это был наилучший выход.

Я внимательно оглядел папку и коричневые тесемки, на которые она была завязана. Достаточно потянуть за петельку!

Не могу. Отец распорядился ясно, и не десять лет, а несколько минут назад.

Ни в коем случае не открывать папку!

Да и сам Бардон сказал, что это досье — настоящая бомба.

Мой отец жив, и он стремится меня защитить.

Неужели я его ослушаюсь, подведу?

Я заметил, что Бардон едва заметно продвигается к двери кабинета.

— Тебе некуда спешить, Колен, — успокоил он меня.

Что он за человек? В какую игру играет? Он тоже сообщник?

Я продолжал мысленно перебирать аргументы. Не открывать папку. Не ослушаться отца. Выполнить миссию.

Да, но у меня нет выбора. Если я не прочту досье в присутствии нотариуса, мне отсюда не выйти. А отец ждет меня снаружи.

Ловушка!

Я так крепко стиснул драгоценную папку, что мне показалось, будто пальцы вжались в картон.

Открыть ее?

Открыть ее!

Ничего другого не оставалось… В глубине души меня терзало страшное любопытство. Что там, в этом досье? Почему мне не хватит сил выдержать таящиеся в нем откровения? В конце концов, именно этого десять лет назад хотел мой отец.

Я снова посмотрел на коричневые завязки. Все было здесь, передо мной. Я незаметно покосился на нотариуса, он следил за моей реакцией. И тут я сообразил, что он собирается сделать. В двери торчал ключ. Сейчас он повернет ключ и вытащит его, заперев нас в кабинете.

Наверняка понял, что я колеблюсь, и решил пресечь даже попытку сбежать.

И тогда я доверился интуиции. Инстинкту выживания — а я и не знал, что он у меня есть.

За пару секунд я оценил ситуацию, собственные силы и свои возможности. Все складывалось не в мою пользу. С одной стороны — непреодолимая преграда, туша нотариуса. С другой — тощий я и стул на колесиках.

Стул на колесиках!

Мое единственное оружие!

Я быстро приподнял ноги, уперся ступнями в край столешницы, сгруппировался, подтянувшись вместе со стулом сантиметров на сорок ближе к столу.

До толстяка дошло слишком поздно.

Изо всех сил обеими ногами оттолкнувшись от стола, я стремительно, как мне показалось, покатился назад.

Промахнуться было трудно. Стул со мной врезался в мэтра Бардона.

Раздался вопль.

— Засранец!

Не обращая на него внимания, я соскочил со стула, распахнул дверь и вылетел в коридор. Внезапно я вспомнил про пульт управления, с помощью которого нотариус, впустив меня, закрыл автоматические замки.

Все напрасно! Без кода, известного только Бардону, я не мог выйти.

За спиной у меня раздался крик:

— Колен! Почему? Зачем ты это делаешь?

Я не слушал. Попытался открыть входную дверь — и она чудесным образом поддалась!

Должно быть, электронное запирающее устройство было запрограммировано в одном направлении — никого не впускать. Отец ждал меня в машине. Мотор «форда» работал.

— Гони! — завопил я и, не тратя времени на то, чтобы протискиваться вдоль стены к передней двери, дернул заднюю и запрыгнул на сиденье.

Машина сорвалась с места. Отец повернулся ко мне. На нем снова были темные очки и бейсболка.

— Забрал? — тревожно выдохнул он.

— Забрал!

— Открывал?

— Нет.

От папиной улыбки во мне разлилась невероятная сила.

— Мэтр Бардон позволил тебе уйти? — недоверчиво спросил он.

— У него не было выбора.