Безумство Мазарини

Внутрь проскользнула тень.

Что делать — притвориться спящим или так и лежать с открытыми глазами?

Думай скорее!

Тень медленно и неслышно приближалась.

Слишком поздно.

Я не успел ничего решить, просто забился поглубже в спальник, с головой. Однако глаза были широко открыты, я привык подсматривать сквозь вытертую ткань.

Тень двигалась очень осторожно.

Что она ищет?

Это не Йойо, не Стефани и не отец Дюваль. За две недели я научился узнавать их дыхание, звук шагов, очертания.

Тень была уже совсем рядом.

И я узнал.

Узнал это дыхание.

Мой ночной кошмар.

Тень моего тюремщика. Я уже не в палатке, я там, они меня настигли. Мне шесть лет. Я в своей детской кроватке, окаменевший от страха.

И она здесь, рядом.

Тень рыщет в палатке, как рыскала вокруг моей постели тысячи ночей. Неужели этот длинный черный тоннель ужаса никогда не закончится?

Тень приближалась. Неотвратимо.

Мой кошмар в течение десяти лет. Но теперь я ее не боялся. И тень это знала.

Вот-вот наступит момент истины.

И я все пойму.

56. Упоительная ночь

Воскресенье, 20 августа 2000, 01:11

Площадка для отдыха в Фонтене-ле-Конт

Донельзя изумленный Симон отключился.

Этот мальчик, Колен Реми, вот уже две недели на Морнезе, в летнем лагере!

Смешнее не придумаешь.

Он горестно поглядел на вереницу машин, которыми по-прежнему было забито шоссе, и задумался — он-то зачем торчит без всякой пользы здесь, за сотни километров от острова?

И ведь Клара предупреждала!

Он выставил себя на посмешище.

Симон представил, как с позором возвращается на остров. Сверился с картой, посмотрел на часы. Начало второго. Во что бы то ни стало надо связаться с этим Коленом Реми. Но как? Да, конечно, мальчик в лагере на острове, но ни названия, ни адреса лагеря он не знает.

Остается только Клара.

Конечно, она на него накинется, засмеет, но уж как-нибудь он стерпит.

Площадка для отдыха понемногу пустела, машины возвращались на забитое шоссе, и скоро Симон остался один под навесом со столами. Сделав глубокий вдох, он набрал номер секретарши. Клара отозвалась мгновенно.

— Это ты, Каза? — весело спросила она. Голос звучал совсем не сонно. — Где ты?

— Понятия не имею. Где-то чуть выше Ньора. В пробках. Клара, ты мне снова нужна.

— Выкладывай быстрее, Каза. Я тут немножко занята.

Симон удивился — надо же, до чего энергичная, в такой-то час.

— Мне нужны адреса и телефоны всех центров отдыха и лагерей для подростков на Морнезе.

— И только-то? И зачем они тебе понадобились?

Симон понимал, что придется делиться с Кларой подробностями. И все же попытался увильнуть.

— Я тебе все потом объясню. Просто прошу об услуге…

— Об услуге? Ну-ну! Услуга за услугу… А почему ты заинтересовался лагерями для подростков? — Клара внезапно расхохоталась. До нее дошло. — Нет, Каза, не может быть! Только не говори мне, что Колен Реми в лагере на Морнезе!

Симон промолчал.

— Молчишь, Каза? Значит, так и есть! Младший Реми был на острове, когда ты потащился через всю Францию его искать! Да уж! Говорила я тебе, что лучше взять велосипед, а не машину.

— Да ладно тебе, Клара…

И вдруг Симон догадался, почему Клара не спит и с чего это она такая веселая.

— Там с тобой Дельпеш!

— Ага, — без смущения подтвердила Клара. — Ночь, суббота. Шелковые простыни, лепестки роз и шампанское.

Симон услышал в трубке звон бокалов.

— Когда тебя нет рядом, Каза, — продолжала Клара, — мне так грустно, что от тоски я бросаюсь в объятия первого встречного проходимца.

Она снова засмеялась, будто от щекотки.

— Клара! — заорал Симон. — Я не шучу. Уверен, тут вопрос жизни и смерти. Я узнал от Бордери все подробности этой истории. Он отдал мне досье.

Клара продолжала смеяться, Симону показалось, что она слегка перебрала. Шампанское?

— Ты мне этот номер уже исполнял, — хихикнула Клара, — про вопрос жизни и смерти.

— Клара! Мне надо связаться с Коленом Реми.

— Да, мой Каза, завтра с утра пораньше…

Симон, обозлившись, решился:

— Клара, Дельпеш рядом с тобой?

— Конечно. И он все слышит, мой любопытный малыш.

— Дай мне его!

Это был уже не вопрос, а приказ. Он понимал, что Клара обидится — еще бы, ее вот так взяли и отодвинули в сторону. Но, может, от обиды протрезвеет.

— Привет, Симон, — раздался низкий голос Дельпеша. — Я думаю, пора нам с вами работать вместе. Сделали бы это раньше, выиграли бы много времени. Я знаю, где сейчас находится сын Жана Реми, я даже, можно сказать, позавчера обедал с ним в порту. Он в молодежном лагере на диком полуострове. И еще, по моим сведениям, сегодня днем он едва не погиб в рухнувшем сарае, но об этом мне мало что известно, полиция глухо молчит.

— Черт, — выдохнул Симон. — А номер телефона вы знаете?

— Нет, но могу узнать.

Симон задумался.

— Лучше бы вам туда съездить. На машине до полуострова три минуты. Надо связаться с этим мальчиком, и как можно скорее.

— Прямо сейчас? Я пробовал подобраться к лагерю сегодня днем, но он оцеплен, там всюду полицейские, и они не из болтливых.

— Скажите, что у вас есть новые сведения. Упомяните о наследстве, о Габриеле Бордери. Пусть этот Колен Реми мне позвонит!