Безумцы

— Вот и отлично! — Абст встает. — К тренировкам приступите завтра. Я дам указания Глюку. Он будет вашим инструктором.

— Глюк — славный парень.

— Отлично! — повторяет Абст. — А теперь примите еще одного в вашу группу… Входи! — говорит Абст тому, кто все это время стоял в коридоре.

Человек переступает порог. Он в фланелевой рубахе и вязаных брюках.

Карцов всматривается в его бурое от загара лицо, обрамленное курчавыми черными волосами, и, хотя человек переодет, он узнает одного из тех, кого недавно встретил в туннеле.

— Его зовут Бруно, — говорит Абст. — Ложись, Бруно! — Он рукой показывает на нары: — Ложись и спи!

Человек направляется к нарам и укладывается — лицом вверх, разбросав руки, спокойно закрывает глаза.

— Бедняга! — вздыхает Абст. — Сколько ни бились с ним — никаких сдвигов. К сожалению, безнадежен. Завтра вы исследуете его, Рейнхельт, и доложите результаты.

И он уходит.

Оставшись один, Карцов садится на койку, стискивает ладонями голову.

Так проходит несколько минут.

Новичок спит, ровно и глубоко дыша.

Карцов наклоняется к его лицу, исследует взглядом лоб, глазные яблоки, плотно прикрытые красноватыми веками, скулы, виски.

Никаких следов операции.

Он вновь, еще тщательнее изучает лицо человека. Правое веко чисто. А на левом, вверху, почти под самой бровью небольшая темная корочка. Будто присох комок бурой грязи.

Кровь!

Вот откуда проник в мозг тонкий режущий инструмент. Итак, Абст расправился с очередной жертвой. А в подземелье ждут своей очереди еще четверо. Завтра, нет, может, уже сегодня их постигнет та же участь.

У новичка обнажена часть груди. На смуглой коже фиолетовые полосы. Татуировка? Карцов расстегивает воротник его рубахи. Да, татуировка. В центре груди искусно изображены скрещенные весла и водолазный шлем с круглым иллюминатором. А под рисунком текст:

«Матерь божья, оберегай славного парня Бруно Гарриту. Специя, 1938 год».

Надпись на итальянском языке.

Карцов медленно идет в конец пещеры. Останавливается у спящего под табличкой «Марко». У Марко круглое лицо с мягким профилем, полные губы, русая борода. А глаза, как помнит Карцев, голубые, большие. Когда-то в них жила, наверное, этакая хитроватая смешинка…

Кто он — серб, болгарин? Быть может, украинец?

Рядом лежит Зигмунд — этот, вероятно, поляк. А сюда могут доставить и русских, и американцев, и англичан!

Карцову кажется — он видит германские лагеря военнопленных с толпами обреченных на уничтожение людей, видит агентов Абста, которые ворошат картотеки, опрашивают узников, щупают им мускулы… «Человеческий материал» отобран. Это специалисты, которых не нужно учить работе под водой. Их увозят и на подводных лодках доставляют сюда. Пленные не хотят служить врагу? Да Абсту и не требуется их согласие. Короткая безошибочная операция — и готов отряд смертников-торпедистов, которые послушны, не проявят недовольства, сомнения, страха!…

Карцов видит города в развалинах, пылающие деревни, взорванные заводы, дворцы, библиотеки. И всюду — трупы, тысячи трупов. Оставшиеся в живых будут низведены до состояния рабской покорности и отупения. Ибо победителям нужен рабочий скот. Так, по замыслу Гитлера, произойдет в Советском Союзе, затем в Европе и, наконец, во всем мире.

Надо ли удивляться тому, что творит в своем тайном логове Артур Абст? То, что он делает с несколькими десятками людей, Гитлер намерен свершить с миллионами.

Карцов поворачивается и бредет в свой угол. Присев на краешек койки, лезет в карман за сигаретой.

Внезапно он вскакивает на ноги, стискивает кулаки. Он вдруг понял замысел Абста, предложившего ему изучить ремесло водолаза. Он, Карцов, будет уничтожен не сразу, нет. Сперва он подвергнется операции и займет место на этих же нарах!

Седьмая глава

Карцов зашнуровывает на ноге длинный широкий ласт.

— Не слишком туго, — предупреждает рыжебородый.

— Знаю. — Карцов стремится выглядеть этаким самоуверенным дилетантом. — Знаю, дорогой Глюк. Главное, чтобы эта штука не свалилась с ноги. Поэтому и привязываю ее покрепче.

И он делает вид, что изо всех сил стягивает шнурок.

— Ну-ка, оставьте! — Глюк решительно распускает шнуровку. — Плотнее не надо. Если перетянете, судорога скрючит стопу, а то и всю ногу. Будете болтаться, как падаль в проруби. Хорошо, если рядом окажется товарищ и вытащит из воды. Ну, а вдруг вы один-одинешенек, отплыли на милю от берега, а в респираторе иссяк кислород? Что тогда? Камнем отправитесь на дно. Запомните, доктор: под водой не шутят!

Смакуя подробности, он рассказывает о случаях, когда водолазы погибали от кислородного опьянения или отравления углекислотой, от баротравмы легких, кессонной болезни, от акульих зуьов или попросту в результате переохлаждения организма.

Глюк видит: его ученик, еще минуту назад такой самоуверенный, теперь явно трусит.

— Проняло! — злорадно восклицает он.