Безумыш (СИ)

И вот первые имена. Двоих мужиков вытащили из толпы и увели. Стоим дальше, приглядываемся друг к другу. Каждый пытается угадать, против кого его выставят. Явных слабаков, вроде толстяка-Асмерхана, не видно, но мой сосед справа едва ли тренированный воин. Слишком гладкая кожа на внешней стороне кистей рук и ладонях. Наверняка, какой-нибудь богач из вольных.

Через пять минут забрали ещё двоих. Через десять троих. Кто из них и с кем в паре будет биться против оставшегося не имею понятия. По виду не определишь, кто сильнее из тройки. Троерост худо-бедно понятен только на низких долях. На высоких внешне уже почти нет отличий. Что три сотни, что девять по кругу, тело будет не дряблое, а там уж — кто шире, кто уже, кто ниже, кто выше. По мне, небось, тоже йока с два скажешь, сколько у меня по триадам долей.

Вон, охранники, уводящие народ на арену, снова возвращаются. Сейчас следующих заберут. Старший стражник держит в руках небольшую книжицу в кожаном переплёте.

— Смертик!

Вот и мой черёд. Прочитавший мою кличку в своей книжке дядька шарит по толпе взглядом.

— Я.

Отмалчиваться — не выход. Шагаю вперёд. Сейчас прозвучит имя моего соперника. Или кличка скорее. Как-никак здесь в основном безымянные.

— Драчун!

Сразу повод напрячься. Говорящая кличка. И говорит она про любовь моего противника к дракам. Это плохо. И выглядит названный так тоже не особо хорошо. Невысокий, но широченный, и длинные мускулистые руки, что лапы у хорта — свисают почти до коленей. Чувствую, в бою с ним просто не будет.

— Пика!

Двое?! В первом же поединке и выходить сразу против двоих? Едва ли кого-то из них поставят в пару со мной против другого. Не при моих долях. Вот же йок-перейок!

Этот длинный и худощавый, но не тощий. Просто тощих в безымянных не держат. Жилистый, поджарый. Наверное, гибкий. Ну что же… Знать, оба сильно уступают мне в троеросте.

— Барашек!

Быть не может! Ещё один! О чём думают распорядители? Разве это будет честный бой? Трое взрослых на одного подростка? Неужели, Мехмед надавил? Асмерхан говорил, что у лордов на арене нет власти. Только судьи решают кому жить, кому нет, а во всём остальном распорядители даже слушать не будут, кто бы к ним не попробовал лезть.

Третий тоже не вышел ростом. Даже ниже Драчуна, и уже статью хорту точно не ровня. А ещё он помладше. Юноша, как-то попавший в школу безымянных едва возраст позволил. А ведь там жёсткий отбор. Глист рассказывал, что туда в первую очередь набирают взрослых мужиков. Наверное, родня на взятку скопила. Выглядит слабее двух первых, но на деле все трое — загадка. Пока доли не услышишь, не поймёшь — кто из них чего стоит.

Ответные взгляды полны настороженности. Никто из вызванных не считает себя достойным того, чтобы против него выставляли сразу троих, и гадает сейчас, кто из нашей четвёрки тот могучий воин, с кем придётся сразиться в компании двух остальных. На меня, небось, думают в последнюю очередь.

— Драчун, Пика, Барашек, в оружейную, — указал старший стражник на дверь, когда мы с охранниками вышли из зала, очутившись в небольшой проходной комнате, судя по обитым железом воротам, расположенным на её противоположном краю, бывшую своеобразным предбанником, находящимся непосредственно перед ареной. — У вас по две сотни на каждого. Там покажут, что на эту разницу сможете выбрать.

Вот те на… Они против меня ещё и с оружием выйдут.

— Пойдём, Смертик, — указал на ворота охранник. — Тебя первым объявят. Держи.

Боб? Асмерхан позабыл рассказать мне про это. Ну, а может, не знал. Вот, в чём фокус. Хоть всю ночь перед боем не спи, а на арену выйдешь один йок полон сил. Хорошее зрелище требует полной отдачи.

Проглотив боб, я шагнул в распахнутые передо мной створки. Как же там шумно… И ярко. На секунду я ослеп от не виденного уже несколько дней солнечного света.

— Прошу тишины! — ворвался ко мне в уши идущий словно бы со всех сторон разом голос.

Ведущий. Торговец рассказывал про систему труб, проложенных по арене таким образом, чтобы объявляющего бойцов человека было слышно в любой части трибун. Шум немного утих.

— Почтенная публика, начинается четвёртый бой дня, — после краткого перерыва продолжил греметь голос распорядителя. — Позвольте представить вам первого бойца. Юный предз, отслуживший три месяца в безымянных. Не смотрите на возраст и маленький рост. Перед нами опытный воин. Девятьсот пятьдесят четыре доли. Поприветствуем Смертика!

Трибуны вновь зашумели. Предвкушение, любопытство, веселье. Как же много народу… Вернувшиеся зрение, наконец-то, позволило рассмотреть арену. Похожее на огромное блюдо площадку ровной голой земли, под две дюжины саженей диаметром, окружали каменные стены, высотой в три десятка локтей. Дальше в стороны и вверх исполинской чашей расходились уже сами трибуны. Несколько первых рядов занимали разделённые боковыми перегородками комнаты — те самые ложи знати, по большей части пустующие. Ну а над ними бесконечной ступенчатой чередой вились кольца заполненных народом лавок, убегающих в запредельную высь.