Безумыш

От соседей по лавке основательно разило спиртным. Но языки не заплетаются, значит будем и дальше развязывать.

— Ясно, вера другая, — кивнул я. — Так и понял, когда нас назвали заблудшими. И в Предземье такое встречается в кланах снежников. Но что с норами? Как их можно продать? За лоскут разве в полисе ходят? Мы видели башни и поле травы…

— Не охотники, — фыркнул блондин-бородач, — рыбаки они тут. Лоскут в сеть превратили. Неужели, вы про Ковчег не слыхали?

— Так предзы же, — протянул рыжий. — Чего они знают?

— А норы они с воздуха ищут, — продолжил рассказывать Блут. — Дар — проклятие, а одарённых на службу к себе нанимать не гнушаются. Есть тут несколько, что живут не в квартале и деньги не платят, а только гребут. Летуны в основном. И нюхач. Тот один вроде.

— Один, один, — подтвердил худощавый высокий мужчина острым крючковатым носом и высокими скулами с дальнего конца лавки. — Терикус. Это местный отступник, что по миру бродил и с дарами вернулся. Говорят, вся эта кухня с норами и очередью на них им как раз и придумана. Он как нужный дар до двушки поднял, норы чуять стал, если те поблизости есть. Какой именно дар неизвестно. Нюхачом его просто для удобства назвали, чтобы звать как-то.

— Значит так, — согласился гигант. — Рэм здесь уже второй оборот торчит — ему лучше знать. Летуны того нюхача сразу после скачка начинают по очереди таскать вокруг лоскута. Этот Терикус другим даром умеет зверя отпугивать, так что птицы им не страшны. Найдут нору, запомнят её цвет и место, где та висит, летят дальше. И так пока всю округу на пару дней пешего пути от лоскута не облетят. Два дня на поиски, день на продажу найденных нор и на сборы, четыре уже на сами походы к тем норам. В цену входит сопровождение до норы и обратно…

— И цены кусаются, — опять перебил Блута рыжий. — За норы, как и за вход на лоскут они только семенами берут. Кто сдуру в Ковчег только с монетой припёрся, считай, дважды заплатит. Это в обменке за семя дают пять зелёнок, а в обратку захочешь сменять, так ледянку гони за одно. Умные люди, вроде нас с братушками, в Ковчег сразу берут с собой то и то. Знаешь, сколько за красную нору заламывают?

— Боюсь даже спрашивать, — нахмурился я.

— Держись крепче за лавку, — сделал страшные глаза рыжий. — Десяток семян за попытку. Торгаши, йока мать! Семь за чёрную, пятёрку за бурую, три за желтуху. Отгулять оборот здесь, что замок купить. Тут даже обрадуешься, если в твой черёд белька выпадет. У живчиков белые норы — бесплатно. Подарок от полиса. Хитрожопое племя.

— Бач шутит, — толкнул меня в плечо Блут. — Поймать белую нору — подлянка. Хочешь лезь туда, хочешь не лезь, а очередь один йок пойдёт дальше.

— Что за очередь? — не выдержал Китар.

— Твой мальчишка? — поинтересовался блондинистый бородач у Сепана.

Придуманная мной для спутников легенда начинала работать. С Метлой у них внешнее сходство имеется, в отличие от нынешнего меня.

— Да, сын, — подтвердил охотник. — Китаром звать. А я, кстати, Сепан. А старшой наш Дерханом зовётся. С Муна все мы. Если слыхали про наш малый остров, конечно.

— С Муна? — хлопнув по столу здоровенной ладонью, в удивлении рявкнул Блут. — Это что же там у вас за чудо-остров такой? Прут и прут. Ох и Мун.

В этот миг ведущие на улицу двери громко хлопнули створками.

— Кто тут что против Муна имеет? — раздалось у меня за спиной.

Дно вселенной! Зачем они мне? Там свой лидер. И оборачиваться, как сделали все, чтобы увидеть вошедших в трактир, смысла нет. Мне достаточно посмотреть на Китара. Округлившиеся глаза мальчишки и так рассказали мне всё. Тем более, что этот полнящийся уверенностью в себе голос мне прекрасно знаком.

Недолго песня про трёх мунцев играла…

Глава одиннадцатая Обо всем, но без главного

Вепрь! Не может быть! Хоть глаза протирай, да по щекам себя бей. И Клещ рядом! А вон Андер-Бочка и Чопарь заходят! Могучая кучка в полном составе. Всем встречам встреча! Вот счастье-то!

Ёженьки… Так ведь наша брехня сейчас вся кобыле под хвост улетит! Они знают, что я сирота. А Сёпу с Ло не знают как раз. Чего тупишь, Китя? Мешкать нельзя!

Опередив всех, выскакиваю из-за стола и бросаюсь стрелой через зал к своим старым друзьям. Подавальщика в сторону, два огромных прыжка — и вот я уже повисаю на шее Хайдара Мунградского, которого в Граде все знали под именем Вепрь.

— Китар! — в обалдении выдыхает тот с шумом. — Быть не может!

— Малый! — присоединяется к обнимашкам Клещ. — Твою бабку за пятку! Это точно ты⁈

— Кит! Дружище!

— Восхитительно! Как же ты вырос!

Бочка с Чопарем замыкают людское кольцо из десятка переплетённых рук. Мы стоим плечо к плечу кругом. Спины наружу, головы в кучу. Я счастлив. Но…

— Подыграйте! — шепчу я с мольбой. — Волосатый — мой якобы батя. Сепаном звать. Чернявый наш друг. Тот — Дерхан. Все мы с Муна. Так нужно. Единым молю!

— И опять он в беде… — понимающе вздыхает Вепрь. — Не пацан, а несчастье ходячее. Подыграем. Да, други?

— Раз надо, — пожимает плечами Клещ.

— Будь готов объясниться, — пронзает меня пристальным взглядом Вепрь. — Сейчас уведём вас.