Безупречная Луна

Я с трудом иду к Шиуну, спотыкаясь несколько раз. Мне нужно хоть немного вылечить его. Даян оказывается рядом, подхватывает меня и бегом несёт дальше, помогая добраться до теялийского принца. Опускаясь рядом на землю, я вытаскиваю кинжал из ботинка брата. Рушан открывает Шиуну рот, а я морщусь, по неаккуратности делая слишком глубокий разрез на своей руке. Кровь беспрерывно льётся в горло принцу, и тот нервно сглатывает. У меня кружится голова из-за слишком большой кровопотери, но Шиун может умереть от болевого шока. Моё тело настолько ослабло, что не исцеляется. Даян ругается сквозь зубы, отрывает кусок от моей же рубашки и заматывает порез на руке. Я не знаю, успели ли мы помочь Шиуну, помогла ли всё-таки моя кровь Юну, выбрался ли Эол с моей сестрой. Мир накрывает тишина, когда я теряю сознание.

Глава 7 Даян

Перед отбытием я сказал Анису оставаться спокойным, а сам едва сдерживался, оглядывая площадь. Трое подчинённых были мертвы, Айла в руках врага, Ойро на коленях, с кровью на лице от свежего удара, а Рушана и Дарена я нашёл взглядом позже, успев оцепенеть и представить всё худшее. Несмотря на то что средняя сестра была покрыта грязью и каменной пылью, Ойро я узнал моментально, только у неё столько злости во взгляде. Но при виде меня тень отчаянной надежды в её глазах проскользнула наружу, и это разбило мне сердце. Сестра, ненавидящая чужую опеку, безмолвно молила о защите.

В итоге вся моя сила, вся ярость и выучка полетели к чёрту и стали абсолютно бесполезными, ведь каждый мой удар мог стать причиной боли младшей сестры. Даже Юн не смог поверить, в кого превратился Клетус, насколько отравлено горем его сознание. Откровение Ойро надломило трещину в его решимости. Трещину, исчезнувшую так же быстро, как появилась. Я вспомнил рассказы отца, что их поколение, включая Клетуса, Юна и Алисию, возможно, было не очень дружным, но Квинтилий был хорошим человеком, хоть и со сложным характером. Кто же мог подумать, что настолько крепкий правитель может сломаться из-за трагической смерти жены. Но во мне не осталось к нему ни понимания, ни жалости в момент, когда трещина человечности исчезла, заполненная решимостью закончить то, что он начал.

«Остерегайся левой стороны».

Я помнил о предупреждении Мальты и не настолько сумасшедший, чтобы пренебрегать им, поэтому при встрече с каждым противником следил за левой стороной. Не знаю, изменил ли я предначертанное будущее и если да, то в какой момент? Но я не ожидал последующего предательского удара исподтишка от врага, прикрывающегося Даром в момент разговора. Осознал этот промах, когда Юн отдёрнул меня в сторону, ранил каиданца, но затем почему-то сделал шаг обратно, заваливаясь назад.

Так это цена моего решения?

Мальта предупреждала, что у любого знания о будущем будут последствия.

Моё последствие – это кинжал в сердце Юна? Или нож в груди Ойро?

Пытаясь помочь Юну, я не заметил, как сестра упала. Понял, только услышав вопли Айлы, которая так отчаянно звала по имени нашу сестру, а потом меня.

Сейчас, смотря на свои руки, полностью покрытые засохшей кровью моей родной сестры, я едва могу вспомнить, какая пропасть ширилась в моей душе при тщетных попытках остановить кровотечение. Может показаться, что если мы уже однажды пережили смерть Ойро, то второй раз, наблюдая, как жизнь покидает её, нам будет легче смириться. Но нет в нашем языке слов, чтобы описать нарастающее безумие и горе, которое было во сто крат страшнее, чем в первый раз. В те секунды я знал, что ни я, ни Айла, ни Назари не переживём её потерю во второй раз. Всё будет кончено. Это нас сломает.

Когда жгуты наконец были сняты, а кровь перестала покидать тело Ойро, я передал сестру Рушану, зная, что он к ней никого не подпустит. Я дал себе секунду, чтобы прикрыть глаза и подавить весь пережитый страх, а потом поднялся, намереваясь прикончить Демьяна. Мне не удавалось контролировать себя, я наносил удары, вкладывая столько сил, сколько у меня ещё было. Из-за этого я уставал быстрее, но игнорировал увеличивающуюся тяжесть меча, влажными от крови пальцами сильнее стискивал рукоять. Я рубил попавшихся по дороге демонов и каиданских солдат. К счастью, здесь не осталось других, потому что вряд ли я бы смог разобрать кто друг, а кто враг.