Безупречная Луна

Клетус разочарованно вздыхает, устало трёт ладонью лицо, в очередной раз слушая обвинения сына. Король уже пять дней подряд заставляет меня этим заниматься, забирает в меру, чтобы я не умерла, однако меня шатает от усталости и головокружения. Тело не успевает восстанавливаться, но мне известно, что Клетусом руководит страх. Слишком поздно он узнал, что мой брат освободил Исар и теперь у них на пути ничего не стоит. Чем Даян и воспользовался, собрав людей и отправившись в путь. Как я поняла со слов Роя, они выступили два дня назад, но о количестве людей или маршруте ничего не известно – большинство каиданских шпионов убили. А ещё Клетус плохо знаком с Даром Даяна, поэтому он напряжён каждый день, неуверенный, не перенесёт ли брат всю армию к его порогу в ближайшие дни или даже часы. Я знаю, что Даяну такое вряд ли по силам, а сам Клетус боится рискнуть, отправить армию навстречу нашей и оставить Церу без защиты основного войска. Поэтому продолжает сидеть в своей столице и делает основные ставки на мою кровь и легион. Эту армию не нужно передвигать, она появится там, где нужно будет каиданскому королю.

Также Рой узнал, что Ойро видели в Теяле. Я наконец почувствовала хоть какое-то облегчение от мысли, что все мои близкие действительно в порядке.

Эол встаёт напротив, вытаскивает из-за пазухи шёлковый платок и обматывает им мою ладонь со свежим порезом. Он надавливает, стараясь остановить кровь, я морщусь от боли, а принц резко поворачивается к отцу.

– Освободи её от своего контроля! Если бы ты слез со своего стула и хоть раз подошёл поближе, то увидел бы, что сотворил с её руками!

– Сколько раз я тебе говорил, сын. Как раз тебе стоило бы отойти от неё подальше! Как же слабо твоё мальчишеское сердце, щенок!

– Думаешь, Даян спокойно примет её изувеченную, развернёт армию и пойдёт домой?! Не подумал, что он может, например, отрубить Демьяну руку просто так, для демонстрации?! – едко выплевывает Эол, игнорируя оскорбление отца.

Даже сквозь боль я хмыкаю, зная об истинности сказанного. Даян, скорее всего, именно так и сделает. Или, может, ногу ради того, чтобы понаблюдать, как после Демьян будет скакать. Зависит от настроения Даяна.

Эол поворачивается в мою сторону с тревогой на лице, но он не может не морщиться, видя мои белые глаза. Не знаю, за кого он в действительности тревожится: за брата и целостность его конечностей или за меня и ежедневную боль, которую мне приходится испытывать.

После той ночи наутро Эол исчез. С тех пор он избегал меня усерднее, чем раньше. Прошло больше недели, на протяжении которой мы ни разу не встретились. А три дня назад Рой устал наблюдать, как король выкачивает из меня кровь и лично привёл Эола, чтобы тот попытался его отговорить.

Сегодня вновь именно Сесциа привёл принца. У Роя ушло время на поиски Эола, и к тому моменту, когда они появились, меня начало пошатывать, а Клетус пополнил свои запасы для вызова легиона.

– Всё требует жертв. Поэтому тебе никогда не стать королём. Ты слишком мягкотелый! Твоя неспособность даже с Даром управиться позорит не только меня, но и память самого Каида! Как у меня вообще мог родиться такой сын! – басит Клетус, пристально глядя на Эола.

Уверена, раньше принца бы сильно задели подобные слова, оставив глубокие раны, но, увидев события из прошлого Ойро, Эол более никак не реагирует на выпады отца. Я всё жду, когда они сцепятся, используя сталь. Надеюсь, что они поубивают друг друга, и мы покончим с этим бредом. Я так устала, что меня уже мало волнует, погибну ли я вместе с ними.

– Видя, что ты творишь, я рад, что не похож на тебя! Сними чёртов контроль! – рявкает Эол, удивляя меня своим новоявленным упрямством. За последние дни каждый раз ему удавалась переспорить отца.

В зале присутствуют стражи, писарь, пара слуг и несколько членов местного Сената – важнейшего органа управления в Каидане после короля, но все они боятся издать даже тихий вздох и привлечь внимание спорящих. Каждый раз, когда диалог прерывается, помещение наполняется гудящей тишиной и эхом сказанных слов.

Клетус взмахивает рукой, отпуская контроль, и моё тело расслабляется. Это происходит так неожиданно, что Эол едва успевает подхватить меня, возвращая в вертикальное положение.

– Мне тошно смотреть на твою влюблённость, девчонка влезла тебе в мозги и умело манипулирует твоей бесхребетностью. Подумай-ка, сын, скоро мы будем на поле битвы. Когда встанет выбор между её жизнью и жизнью твоего брата, кого ты выберешь?

Вижу по глазам Эола, что этот вопрос вскрывает что-то тёмное, что-то, что он всеми силами старается не замечать, не желая думать о подобном раскладе. Поэтому не отвечает, игнорируя заданный вопрос. Принц настойчиво ведёт меня к выходу, стискивая зубы, и всё ещё крепко зажимает мою ладонь, не давая ей кровоточить.

– Подумай об этом, щенок! – кричит нам вслед король, не стесняясь оскорблять собственного сына при советниках. – И это в последний раз я позволяю тебе так со мной разговаривать!