Безупречная Луна

Исарийка замолкает, наблюдая, как я начинаю понимать.

– В библиотеке… – бормочу я, оглядывая сваленные на полу книги. – Книги о Дарах?

– Прочти всё, что можешь, чтобы знать, как это побороть. Прочти и о своём всё, что найдёшь.

Я уже читала найденную книгу о Даре Света, но, на мой взгляд, там ничего полезного. Больше не обращаю внимания на Мальту, пытаясь вспомнить, куда зашвырнула нужный том, и решаю перечитать, надеясь, что всё-таки что-то упустила. Однако в этот раз исарийка хватает меня за локоть, не давая уйти.

– Я не могу подсказать тебе будущее, но есть тот, кто может. Найди Сайласа.

Найти Сайласа.

Кто такой Сайлас?

Найти Сайласа… Сайлас Эгеланн.

Пока я думаю, Мальта успевает проскользнуть и скрыться за дверью. Мне незачем её держать, вряд ли я смогу выбить из неё ещё хоть что-то.

Сайлас. Книга «Описание». Я подскакиваю на месте от нахлынувших воспоминаний. Его записи похожи на бред сумасшедшего в стихотворной форме, но всё, о чём он предупреждал, – сбылось. Проблема в том, что, пока событие не наступает, неясно, о чём именно он говорит. Очередная загадка.

Я трачу целый час, чтобы среди ненужных книг отыскать книгу «Описание», которая оказывается мало того что неприметной, так ещё и удивительно маленькой. Настолько тонкая, что у меня уходит не дольше сорока минут на то, чтобы её вдумчиво прочитать.

Половина книги отдана истории Первых. Не знаю, насколько Сайлас знал, что произошло между Шейном и Теялой, но его стихи поразительно похожи на историю, рассказанную мне Рушаном, хотя, не знай я её, вряд ли догадалась бы, о чём речь. У Сайласа, как и у Мальты, дурная привычка говорить загадками, и он вечно называет Теялу – Жемчужиной, а Шейна – Солёной волной, которая пожирает эту самую Жемчужину.

Ладони потеют, когда я нахожу строки про «лишнего ребёнка», а потом отрывок, который зачитал мне Дарен про меня, брата, сестру и события в Цере. Брат – Звёзды, из-за его глаз, как у мамы. Сестра – Луна, а меня он называет Тьмой. Но я не уверена, называет он так меня или говорит о моей силе.

Я почти до крови закусываю губу, натыкаясь на отрывок о «взрывающемся солнце в сердце Жемчужины принцессы». Астару называют «Жемчужина принцессы», а сердце – дворец. Значит…

– Он предсказал нападение на Астару и на нас… – не веря своим глазам, бормочу я. – Только как тут догадаешься? Эти стихи выглядят как набор красивых слов, не более…

Я мну тонкие страницы, злясь, что автор не мог выбрать более прямолинейные выражения. Чем дальше я двигаюсь, тем непонятнее становятся строчки, потому что этого ещё не произошло.

Самый жуткий миг настанет в час,
Когда пейзаж разделится надвое.
Среди снегов жесток будет отказ,
И вот путь, где тьма познает горе.

Затрещит свет под чёрным клинком,

Будто шёлковая ткань разрываясь.
Тьме хватит и щели пройти целиком,
Светлая грань пеплом падёт распадаясь.

Но сделает тьма шаг к жертве своей.

Перестанет существовать, чем-то станет.
А луна потемнеет, обернётся ничьей.
Тогда четвёртый нас вновь всех обманет.

Я ничего не понимаю, но от последних четырёх строк меня бросает в дрожь из-за плохого предчувствия. Хотя весь наш поход – одно плохое предчувствие. Далее остаётся лишь одна страница.

При сотне чужих глаз станет известна
Забытая тайна на множество лет.
Конец войны, чью-то душу ждёт бездна,
Но даже в правде – имя и третий секрет.

И среди разрухи той, оставленной детьми,

Будет преданный и жертву не принявший.
Не давайте ему сердце! Затеряется средь тьмы!
Тогда пропали все, судьбы не избежавши.

Я глупо моргаю, перечитывая несколько раз последние строчки. Больше ничего нет. Перелистываю пару страниц назад, перечитываю и по-прежнему ничего не понимаю. Я отбрасываю книгу, стараясь подавить нервозность и пустоту в голове. Беру в руки том о Даре Света автора Рэна Мортона с надеждой, что он знал достаточно о каиданцах, и я хоть там смогу найти какую-то помощь.

Глава 20 Даян