Безупречная невеста, или Страшный сон проректора

Уже через несколько минут он настойчиво дёргал дверной колокольчик коттеджа Стець-Йемского.

— Вызрела! — коротко объяснил он причину визита, когда сонный Остен в пижаме и ночном колпаке открыл ему дверь.

— Я чувствовал, что это должно произойти скоро, но не думал, что речь о нескольких часах, — впуская гостя внутрь, удивлённо изрёк хозяин.

— Следовал твоему совету — быть поближе к раздражителю.

— Ночью? — снова удивился Остен. И тут же похвалил: — А вот это мудро. Как говаривал мой учитель Антонио Антонетти, не откладывай на утро то, что положено делать ночью. Идём, — он кивнул, приглашая следовать за ним.

Как и в прошлый раз, Остен привёл в пристройку и усадил на кушетку.

— Рассказывай, — велел он, а сам полез в шкаф и достал какие-то склянки.

— Ты оказался прав, — сразу начал с основного Джозеф. — Порча касается дел амурных. Похоже на венец любовной несдержанности.

— Непреодолимо тянет к девицам? — уточнил Остен, смешивая в сосуде несколько жидкостей.

— Не совсем.

Джозеф пока до конца не понял, как порча действует на его организм. Кроме того наваждения, в котором он позволил себе вольности в отношении Тересы, других проявлений пока не было.

— А как ты понял, что порча вызрела? — озадачил новым вопросом Йемский.

— Метка начала адски болеть, и я потерял на несколько секунд сознание.

Остен довольно кивнул:

— Замечательно. Значит, действительно вызрела.

— Я даже догадываюсь, чьих рук дело, — продолжил Джозеф. — Мне вспомнился один эпизод. Некоторое время назад одна молодая вдова начала проявлять ко мне повышенный интерес. Я не сразу понял её намёков… Сам знаешь, как это бывает… В общем, я ей отказал… Старался быть предельно корректным, чтобы не обидеть. Сослался на то, что подобные отношения мне не интересны в принципе, а не конкретно с ней. Но видимо, она всё же затаила обиду…

— Хм… — Остен разглядывал на свет сосуд с мутной субстанцией. — Хуже обиженной женщины, только две обиженные женщины…

— …как говорил твой учитель Антонио Антонетти? — продолжил за Остена Джозеф.

— Да нет, — отмахнулся Йемский. — Это у нас, у проклятийников, так говорят. Профдеформация.

Он подошёл к Джозефу и выдернул у него из шевелюры волос.

— Сейчас всё узнаем, — пообещал Остен, окуная волос в сосуд.

Содержимое поменяло цвет и тут же начало булькать и пениться. И даже искры из горлышка посыпались. Джозеф не знал, хорошо это или плохо, но смотрелось эффектно.

— Хм… — снова многозначительно хмыкнул Йемский. — Я ещё никогда не сталкивался с подобной порчей. Но одну скажу точно — она не связана с амурными делами.

— Как не связана? — удивился Джозеф.

— Никак. Порча нацелена на твою карьеру. Если не снять, будут неприятности по работе.

— По работе? — Джозеф продолжал удивляться. Даже какая-то досада проскочила. Новая информация никак не хотела укладываться в голове. — Но ты ведь говорил, что девяносто девять процентов всех порчей связано с делами амурными. Разве не так?

— Так-то оно так, — согласился Остен. — Но раз в год и грабли стреляют.

— Про грабли — это профдеформация? — Джозеф потёр подбородок, силясь понять сленг проклятийника.

— Нет, так говаривал мой учитель Антонио Антонетти. Мудрый был человек. Он на грабли трижды не наступал, — уважительно выдал Остен и вернулся к насущной теме: — Вспоминай, кого ты обошёл, когда должность проректора занял.

— Кроме меня, насколько знаю, ещё трое претендовали, — задумчиво произнёс Джозеф, — но, постой, при чём тут моя должность? Когда порча вызрела и я сознание потерял, у меня было видение. И совсем не производственное, а амурное.

— А почему ты решил, что видение навеяно порчей? Вызревшая порча вызывает боль и обморок — всё. А увидел ты то, что у тебя в подсознании.

— Не может быть! — возмутился Джозеф.

Йемский снял свой ночной колпак и накрыл им всё ещё бурлящий сосуд.

— Ничто так не пугает, как собственные тайные желания, — усмехнулся он. — И это тоже слова моего мудрого учителя Антонио Антонетти.

Глава 38. Такие вещи лучше сообщать при личной беседе

Для снятия порчи Стець-Йемскому потребовался ещё один волос Джозефа. Проклятийник проводил с ним сложные манипуляции — погружал в сосуды с разными жидкостями, подпаливал над пламенем свечей разных оттенков. Делалось это, чтобы определить, чего боится порча и как именно её можно снять.

— Ну что сказать, — выдал Остен вердикт, когда закончил исследования, — порча сложная, многофакторная. Использовался сильный артефакт. Для снятия нужно время. Сегодня проведу первый сеанс, чтобы её локализовать и не дать разрастаться. А для окончательной нейтрализации потребуется ещё как минимум три сеанса.

Джозефа эта информация порадовала мало, но Остен успокоил.

— Речь о трёх-четырёх днях. Постарайся в эти дни быть на работе особенно аккуратным и ответственным. Строго соблюдай устав. Не принимай необдуманных решений. Не спорь с руководством, да и со студентами лучше лишний раз не конфликтовать. Не давай порче шанса за что-то зацепиться — и всё обойдётся.