Безупречная репутация. Том 1

«Нормальный он мужик, без лишних понтов», – подумала в тот момент Настя, сердясь на саму себя и на свою глупую ревность. Подумаешь, экое дело: Вася ему понравился! Так ей самой, между прочим, Василий сегодня утром тоже понравился. Детский сад какой-то, ей-богу. «Если мне не нравится Вася, но он понравился тебе, то ты мне тоже не нравишься». Смех и грех! Про необходимые для профессии качества – это, конечно, фигурная лапша для ушей, но суть все равно та же самая: Николай Маратович – человек, для которого слово «нет» звучит оскорбительно. Оно немыслимо и недопустимо. И еще более немыслимо и недопустимо для него осознать, что у него что-то не получилось. Эта особенность личности может кого-то не устраивать, быть неудобной, но она ни в коем случае не делает его плохим человеком.

– Вы не знаете, где находится типография, в которой печатался тираж книги? – спросила она.

– Момент, – Латыпов потянулся за телефоном и позвонил какой-то Лесе. Наверное, это та самая девушка-редактор, которая искала книгу, встречалась с Кисловым и вела предварительные переговоры.

Типография находилась в Рязанской области. Маленькая, экономкласса, с доступными ценами.

– Собираетесь съездить туда? – Латыпов посмотрел на Настю с интересом.

– Непременно.

– Можно спросить: зачем?

– Спросить можно, но ответ вы вряд ли получите. Для чего вам вникать в нашу кухню? У нас есть определенная тактика сбора информации.

– И все-таки я бы хотел понимать, – настаивал продюсер. – Не истолкуйте мои слова превратно, просто не забывайте, что для меня очень важно время. В срок, назначенный руководством канала, мы не уложимся, это понятно, но я уже принял ряд мер, чтобы добавили неделю-полторы, мне пошли навстречу. Однако я должен четко представлять себе, как движется работа и будет ли к оговоренной дате получен результат.

«Контролировать ты хочешь, а не понимать, – подумала она. – Таня же предупредила, что ты по-хамски ведешь себя с подчиненными, а это, скорее всего, свидетельствует о том, что для тебя все исполнители априори тупые идиоты, и если их не контролировать, то ничего не будет сделано как следует. Ну и ладно. Стремление к контролю – качество широко распространенное, и оно тоже не делает тебя плохим. Тяжелым и неудобным – да, но не плохим».

– Прошу извинить, – сухо произнесла Настя. – В данном вопросе не могу соответствовать вашим ожиданиям. Есть профессиональная этика, и мы ее строго соблюдаем.

Латыпов пожевал губами, кивнул и внезапно предложил:

– Я вас отвезу.

– Зачем? Я за рулем, прекрасно доеду сама. Оплата бензина и отеля будет включена в счет, это прописано в договоре, который вы заключили с агентством. Или вы боитесь, что я за ваши деньги прокачусь куда-нибудь в другое место по личным делам и вместо работы в типографии проведу время с любовником?

– А мне нужно этого бояться? – Николай Маратович спрашивал серьезно, но глаза его смеялись. – Тогда буду бояться, спасибо, что подсказали. Я серьезно, Анастасия Павловна: позвольте мне вас отвезти и вообще обеспечить поездку всем необходимым, и организационно, и материально. Я настаиваю.

О как! Настаивает он. Контроль любым путем, не мытьем – так катаньем, даже если за него придется платить самому. Ну и что прикажете с вами делать, продюсер Латыпов? Идти на конфликт и обострять отношения? Да больно надо! Проще согласиться. И Стасов нервничать не будет. В кои-то веки подвернулось нормальное дело, над которым интересно поработать, и будет непростительной глупостью потерять его, поссорившись с заказчиком, если продюсер обидится и расторгнет договор.

– Хорошо, – кивнула Настя. – Я принимаю ваше предложение, но с условием. Условие всего одно, зато жесткое: вы не будете вмешиваться в мою работу. Иными словами, вы не пойдете со мной в типографию и не будете присутствовать при моих беседах с людьми, а также не станете требовать, чтобы я вам потом эти беседы пересказывала.

– Согласен, – быстро ответил Латыпов.

Как-то уж слишком быстро. Но Настя тогда не обратила на это внимания. Обычная ситуация: человек легко соглашается на условия, которые априори не могут ему нравиться, и это всего лишь означает, что согласие дается для виду, а человек на самом деле собирается все равно сделать так, как считает нужным и как ему удобно. Если господин Латыпов полагает, что по ходу пьесы сможет внести коррективы в мизансцены и объехать всех на кривой козе, то и пусть себе полагает. Надежды, как говорится, юношей питают…