Безупречная репутация. Том 2

Еще через некоторое время по ходу рассмотрения вариантов для очередного заказа между ними разгорелся спор, когда они пытались спрогнозировать поведение фигурантов. Сперва дискутировали ожесточенно, потом со смехом, а потом кто-то из них, кажется, Олег, предложил:

– Забьем на сотню баксов? Алена, разбивай.

Через две недели выяснилось, что победил Олег. Он точно предсказал, как поведет себя человек, что будет делать и как реагировать. И родилась игра, в которую с тех пор трое партнеров играли регулярно, на каждом заказе. Создали сайт в даркнете, делали ставки, обменивались репликами. Ставки были условными, в баллах, по этим баллам определялось, кто в данный момент на первом месте, кто на втором, кто на третьем. Каждый взял себе ник: Олег – в честь Пауля Кереса, Виталий – в честь Хосе Рауля Капабланки. Владимир так и остался Котовым в честь гроссмейстера, чьей книгой он зачитывался в детстве. Можно было, конечно, без всех этих сложностей, но Олег считал, что так интереснее. Он не терпел обыденности, а от словосочетаний «как попроще» или «как у всех» его буквально выворачивало наизнанку. Ященко не возражал: дополнительная мера безопасности лишней не будет. Виталию было все равно.

* * *

На похоронах скоропостижно скончавшегося Виктора Семеновича Гнездилова Ященко вдруг увидел, какой старой и неинтересной стала Света. Вот ведь странно: он периодически встречался с Гнездиловыми с тех пор, как переехал в столицу, но особых перемен в Светлане вроде и не замечал. А тут словно глаза открылись. Да, внезапно свалившееся горе никому красоты не добавит, это понятно, но Владимиру перемена показалась разительной. «И в эту вялую заплаканную старуху я был безумно влюблен? – с раздражением на самого себя думал он, глядя на вдову. – Не спал ночами, переживая ее отказ и то унижение, которое испытал, когда меня сравнили с Гнездиловым не в мою пользу?» Как ни странно, раздражение оказалось не кратковременным, оно отчего-то нарастало, делалось день ото дня сильнее, мешало жить. Владимир то и дело ловил себя на том, что мысленно разговаривает то со Светланой, то с ее покойным мужем.

«Во что ты превратилась, Света? Ты была такой красоткой, такой секси, мужики вокруг тебя вились стаями, а ты ничем не попользовалась, смотрела в рот своему придурку-мужу и в итоге просрала лучшие годы. Прожила пресную жизнь без единой перчинки. Кому ты сейчас нужна такая? Состаришься окончательно, а вспомнить нечего. Придет время – и ты начнешь горько жалеть, что тогда не согласилась, будешь корить себя и ругать последними словами, да только поздно. Ох, пожалеешь ты о своих словах, которые тогда сказала. «Все мужчины мира, а уж тем более ты…» Когда-нибудь я расскажу тебе правду про твоего Виктора, и тогда посмотрим, останется ли он лучшим в твоих глазах».

Если о Светлане он думал со снисходительной жалостью и насмешливой мстительностью, то в мысленных разговорах с ее мужем Владимир давал волю агрессивной раздражительности, главным лейтмотивом которой было: «Ты всех задолбал своей гребаной репутацией! Ты отравил жизнь Светке, ты разрушил жизнь родного сына, ты втянул меня в обман и коррупцию, потому что мой перевод в Москву есть не что иное, как взятка, полученная за фальсификацию уголовного дела. Ты всех достал своим примерным поведением, а больше всех – меня, потому что я-то точно знал, на что ты способен, я знал цену этой твоей идеальности. Ты пускал людям пыль в глаза и при этом не боялся меня, не опасался, что я припомню твои грешки и разрушу твою безупречную репутацию. Ну правильно, я ведь тоже замазан, так что буду молчать. Ты был уверен во мне. А может, напрасно?»

Неправедная мысль созревала постепенно. И, наконец, вызрела.

Найти Леню-Мародера труда не составило. Должность полковника Ященко и его связи позволяли найти кого угодно. На том и бизнес построили.

– Ты меня не помнишь? – спросил Владимир, оказавшись на симпатичной маленькой вилле на Мальте, где в последние годы проживал Мародер.

Мародер равнодушно пожал плечами. Он был таким же громоздким, как в подростковом возрасте, поросшая густыми черными волосами мощная грудь виднелась под полурасстегнутой рубашкой, из коротких рукавов которой торчали массивные ручищи. Правда, в целом выглядел он вполне благообразно: хорошая стрижка, одежда простая, но дорогая.

– А должен?

– Мы встречались несколько раз, когда ты был подростком, я приходил в гости к твоим родителям.

– И чего? Не помню, их гости меня не интересовали.

– Я был начальником следственного управления, когда тебя арестовали.

В глазах Мародера мелькнуло понимание, острое и злобное.

– Так это ты, значит, меня принял?

– Ну что ты, Мародер, тебя принял обычный следак и опера. Квартирные кражи – не уровень начальника, понимать должен.

– Так я и понимаю, что без команды начальника кто ж на сына прокурора области руку поднимет. Без тебя никак не обошлось. Папаня велел – ты сделал. Нормально, по-пацански. На том свете ему зачтется. Я так соображаю, у тебя разговор есть. Не просто так же ты сюда припожаловал.