Безупречная жена

– Но ведь, к счастью, – Антония наклонилась и ободряюще пожала девушке руку, – этого не произошло? Вы ведь еще не спали, а служанка не успела выйти из комнаты, значит, Амброз вошел не далее порога?

Катриона кивнула.

– Но все равно, вы понимаете, насколько все безнадежно! Если Генри не найдет способ вырвать меня из тетушкиных когтей, меня вынудят вступить в этот брак.

– Амброза тоже, – нахмурилась Антония. – Он сам-то что говорит?

– Естественно, он пришел в ужас, – вздохнула Катриона. – Но его мать имеет над ним громадную власть. Мальчишка полностью у нее под башмаком. Он просто не имеет силы ей перечить, как ни пытается.

– Гмм. – Антония вспомнила слова Филиппа и встала, расправив юбку. – Пойдемте, поможете мне выбрать, во что переодеться к ужину. А там подумаем, что предпринять, чтобы поднять вам настроение. – Но, увидев, что ее энтузиазм не вызвал в Катрионе никакого отклика, Антония добавила: – Должна вас предупредить, что Рутвен – признанный авторитет по части женских туалетов. Если бы я была на вашем месте и хотела сохранить его одобрение, то появилась бы за ужином во всем своем блеске.

Катриона нахмурилась:

– По-вашему, он на моей стороне?

– Именно. И если кто-то и способен помочь вам с Еенри, то только он. – И добавила ядовито: – Могу заверить вас, что ему нет равных в организации тайных свиданий.

Именно это было тем единственным камнем преткновения, что лежал между ней и Филиппом. Антония одновременно пыталась поддержать Катриону и прикинуть, к каким еще средствам прибегнет графиня, чтобы достичь поставленной цели. Антония никак не успевала поразмыслить еще и над злополучными склонностями будущего мужа.

Когда два часа спустя Антония встретилась с ним в гостиной, то без всякого возражения позволила ему взять свою руку, которую он поцеловал и положил на локоть. Гостиная оказалась холодной унылой комнатой, не менее претенциозной, чем холл, с темными тиснеными обоями на стенах и внушительной резной мебелью, обтянутой темно-коричневым бархатом. Слабый огонек в огромном камине безуспешно пытался рассеять мрак.

Подавив невольную дрожь, Антония поближе придвинулась к Филиппу, крупная, хорошо знакомая фигура которого излучала сейчас надежность и безопасность. Вошедшая с ней Катриона нехотя подчинилась господствующей здесь диктаторской атмосфере – неверными шагами она подошла к графине и бледному Амброзу, который неловко переминался возле маменьки.

Антония прошептала Филиппу на ухо:

– Катриона рассказала, что случилось прошлой ночью.

– Прошлой ночью? – сдвинул брови Филипп. Антония, поморгав, коротко пересказала историю Катрионы.

– Неудивительно, что она такая подавленная. Она, кажется, совсем опустила руки. – Подняв взгляд, она увидела, что Филипп сжал челюсти и устремил глаза на насквозь фальшивую картину милого семейного кружка, который графиня собрала рядом со своей кушеткой.

– Не будь я так уверен, что мисс Даллинг заслуживает нашей помощи, я бы не мешкая забрал отсюда вас с Генриеттой.

Отрывисто произнесенные слова не оставляли сомнения в том, какого рода настроение им владело.

Антония посмотрела на его суровый профиль:

– Что будем делать?

Филипп взглянул ей в глаза и поморщился.

– Притворяться. Расставлять сети на пути Горгоны. – Он снова перевел взгляд на группу рядом с креслом. – Сейчас это единственное, что мы можем. Пока все не прояснится, я предлагаю, чтобы мисс Даллинг как можно меньше времени проводила с маркизом.

Антония согласно кивнула.

– Мистер Фортескью, видимо, остался в городе, чтобы заручиться поддержкой графа. Он, кажется, полагает, что именно граф – законный опекун Катрионы.

– Очень может быть. – Филипп снова поймал ее взгляд. – Но насколько я знаю графа, буква закона мало что значит для него на практике.

– Вы не верите, что он согласится прийти на помощь Катрионе?

– Не верю, что он отважится сделать хотя бы шаг за порог своего клуба. – Он снова посмотрел на графиню в роскошном бронзовом бомбазине и замысловатом тюрбане из золотой парчи на мелко завитых локонах; наметанным взглядом Филипп почуял в холодном орлином взоре графини откровенную расчетливость и поморщился. – К несчастью, его можно понять.

В комнату вошел дворецкий Скельвезер. Это был долговязый и неуклюжий старикашка с желтым лицом, в своей черной форме он напоминал гробовщика, только без шляпы.

– Ужин подан, миледи.

По знаку графини Амброз неловко взял под руку Катриону и повел ее в зал, словно мученицу на заклание. За ними с легкой грацией двинулся Филипп под руку с Антонией. Они вошли в столовую – комнату таких необъятных размеров, что в ней свободно гуляло эхо, а стены терялись в темноте. К облегчению Антонии, стол был накрыт только на двенадцать персон. Графиня, властно оглядев стол, села в его главе. Маркиза горделиво заняла противоположное место. Генриетту милостиво пригласили сесть рядом с графиней. Завладев рукой Джеффри еще в гостиной, маркиза так и оставила его при себе, усадив справа. При этом Амброз и Катриона оказались по одну сторону стола. Сама Антония испытала невероятное облегчение, когда Филипп устроился рядом с ней.