Безупречный муж

– Мне бы хотелось всему этому научиться, – мягко сказала Тесс. – Хотелось бы, чтобы в моей семье тоже этим занимались. Чтобы у меня был старший брат, или дядя, или кто-то еще, кто мог бы научить меня самозащите, рассказать все об оружии или о выживании в критических условиях. Или хотя бы как ориентироваться по компасу. Мне бы хотелось знать это с детства.

– Да, мы с Марион очень жесткие ребята, – Джей Ти повернулся к ней. Его глаза были пустыми и ничего не выражали. – Очень жесткие. Завтра мы займемся стрельбой, – сказал он, унося посуду в дом.

Тесс спала, и, как и всегда, Джим пришел к ней во сне. Во мраке ночи она опять оказалась в Уильямстауне, в своей постели, с одеялом, натянутым до самого подбородка.

Он вылезет из стенного шкафа, подумала она. Ее мать говорила, что монстров в природе не существует, но мать врала ей, так как не хотела верить в существование таких людей, как Джим Бекетт.

Он вылезет из шкафа. Беги, Тесс, беги.

Но бежать она не могла. У нее не было мускулов. Она была бесформенной кучей, слабой и беззащитной пуховой подушкой.

Где-то вдали заплакал ребенок. Она знала, что обязана пошевелиться. Ты должна защитить Сэм. Ты должна защитить Сэм.

Слишком поздно. Дверь шкафа распахнулась, и он вошел в комнату, улыбающийся и поигрывающий бейсбольной битой золотистого оттенка.

– Ты скучала по мне, Тереза? Я скучал.

Она заскулила. В ее горле застряла мольба, и Тесс поняла, что умрет. Саманта прекратила плакать – может быть, почувствовала опасность? Боже, пусть она не плачет. Если только она будет лежать молча достаточно долго…

Джим прислонился к стене и постукивал битой себя по колену.

– Где Сэм? – спросил он.

– Ее нет, – прошептала она. Не плачь, Сэм. Ну, пожалуйста, не плачь.

– Скажи же мне. Ведь я ее отец. У меня есть права, – Джим поднял биту и направился к кровати. – Я убью тебя, Тереза, и Саманта будет только моей. А ты ничего не сможешь с этим поделать.

Бита взлетела вверх; не прекращая скулить, Тесс наблюдала, как та достигла своей высшей точки. Дом был тих, и ее дочь тоже молчала. Плач прекратился.

– Главное – это дисциплина, – прошептал Джим, и бита со свистом полетела вниз.

В ужасе Тесс проснулась. Ее рука уже тянулась к телефонной трубке. Надо позвонить Диффорду и услышать голос Саманты. Тесс судорожно ухватилась за телефонную трубку – она лежала в кровати со вздымающейся грудью и струйками пота, стекающими по ее щекам.

Медленно она заставила свои пальцы расслабиться. Звонить Саманте в ее убежище опасно, так же как опасно делать что-нибудь, что может соединить их вместе. Если вы хотите обеспечить ей безопасность, говорил Диффорд, забудьте о ней.

И Тесс почти забыла. Она обняла свою девочку, поцеловала в сладко пахнущую макушку и забыла про нее.

И вот сейчас она лежала в постели, прижимая к себе подушку, как будто это была маленькая девочка, и скучая по запаху детской присыпки. Шесть часов утра по массачусетскому времени. Сэм еще не проснулась. Хорошо ли она спит в этом своем убежище или ее мучают кошмары, как это иногда случалось раньше? Когда это происходило, Тесс ложилась вместе с ней и рассказывала сказку про Золушку девочке, которая благоухала запахом бесслезного шампуня «Джонсон & Джонсон». Так проходила ночь, а наутро Сэм, как и любой ребенок, бывала весела как ни в чем не бывало и улыбалась во весь рот.

Тесс желала для своей дочери гораздо большего, чем эти бесконечные переезды из города в город и жизнь в постоянном страхе. Она хотела, чтобы Сэм росла сильной и умной. Она хотела, чтобы ее дочь знала, что она красива и любима, потому что родители Тесс никогда ей такого не говорили.

Она хотела, чтобы Сэм была счастлива, и это желание, как ночная пелена, накрыло ее всю, с головой. Она не знала, как подарить девочке радость. Она не была уверена, что знает, как быть хорошей матерью. У нее не было примеров для подражания.

Четыре часа утра. Тесс выбралась из постели, дрожа от холода и чувствуя тупую боль в ноге. Она увидела, как Джим выходит из шкафа, и услышала удар бейсбольной биты по своей ноге.

Я убью тебя, Тереза. Сэм будет моей.

Тесс на цыпочках прошла через замерший дом. Не зная, что ей делать дальше, женщина решила последовать примеру Джей Ти. Прыгнув в бассейн, она поплыла.

Эдит Магер гордилась своим садом. Всю жизнь она провела в одиночестве, так и не встретив своего Мистера Совершенство. К сорока годам она уже знала, что ей суждено прожить жизнь одинокой, бездетной старой девы, и смирилась с этим. Вместо детей у нее был ее сад, где каждый цветок, листок или побег были для нее драгоценными.

С весны до осени Эдит работала в своем саду каждый день. На тех шести улицах, которые располагались в непосредственной близости от нее, жители считали, что у нее самый красивый двор, и даже новые жильцы, которые купили дом прямо на углу, следили, чтобы их большие лабрадоры не забежали к ней в сад.