Безупречный шпион (сборник)

После каминного тепла на улице было сыро и зябко, разговаривать не хотелось. Да и о чем сейчас говорить? Подброшенная монета жребия крутилась на ребре, и я не знал, как она ляжет. Действительно ли Петр искренне расположился к вымокшему до нитки случайному посетителю и ведет его на ужин? Или, распознав разведподход, отлучился в туалет, выдал тревожный звонок, и сейчас желто-красные глаза анаконды хищно рассматривают наши зыбкие фигуры, а словосочетание «ведет на ужин» приобретает для одной из них совершенно другой смысл…

Узкая улочка пустынна, зловеще чернеют подворотни, шаги отражаются от близких фасадов старинных домишек и вроде удваиваются, так и хочется обернуться…

Через пару кварталов на тротуаре стоит деревянная тренога с надписью «Тёплая еда» и стрелкой, указывающей в плохо освещенный дворик. Эта стрелка ассоциируется у меня с надписью «Объезд», которая загоняет жертву в тщательно подготовленную засаду.

Заходим под арку, сворачиваем налево, упираемся в вывеску «Подкова», спускаемся по узким каменным ступеням и попадаем в неожиданно просторный, высокий зал средневековой корчмы. Я перевожу дух и разжимаю горячий кулак, выпуская нагревшийся металл.

Здесь многолюдно, шумно и накурено. Тяжёлые дубовые столы и скамьи без спинок, гранёные кружки грубого стекла, полумрак, и две толстые немолодые официантки… Это настоящая чешская пивная, явно не предназначенная для развлечений праздных туристов.

Свободных мест, на первый взгляд, не было, мы замешкались у входа, но только на минуту. Симпатичная подтянутая женщина в черном платье вышла навстречу, улыбнулась, громко чмокнула Петра в щёку и уверенно, по-хозяйски, провела нас к маленькому столику за колонной. Солидная медная табличка сообщала, что стол заказан, рядом с ней лежали спички и подставка для трубки. Похоже, здесь Петра ждали всегда.

Пока я осматривался, Пётр что-то тихо говорил на ухо хозяйке, очень похожей на подержанную Мэрил Стрип, но сохранившей неплохую фигуру. Рука его вольно лежала на границе выраженной талии и выпуклых ягодиц и совершала поглаживающие движения, которые эту границу нарушали. «Мэрил Стрип» взглянула на меня, улыбнулась и приветственно кивнула, потом опять перевела взгляд на Петра, мягко стёрла с его щеки губную помаду и направилась к дверям, из-за которых доносились звуки и запахи настоящей, действующей в полную силу кухни. Мой спутник проводил ее гордым взглядом собственника и тоже присел к столу.

– Сейчас я вас удивлю! – заговорщически подмигивает он и потирает руки.

Благодарный гость Геннадий Поленов улыбается.

Я достаточно хорошо знаю чешскую кухню, ее отличительные черты – основательность, сытность, низкая цена. Причём, в отличие от России, дешевизна не отражается на качестве… Национальное рождественское блюдо – «капр»[39]. Перед праздником на каждом углу ставят большие ёмкости с живой рыбой. Выбираешь, тебе его чистят и разделывают. К зиме откормленные зеркальные красавцы достигают огромных размеров и не во всякую плиту могут поместиться целиком. Конечно же, распространена жареная утка, обязательно – свиная нога… А сыры! Чехия – рай для любителей сыра. Ассортимент, согласен, не франко-итальянский, но тоже очень впечатляющий, а разница в цене компенсирует неравенство…

Опыт не всегда надо демонстрировать, и когда одна из официанток приносит меню в тяжелых деревянных обложках, я делаю вид, что с интересом погрузился в мир местной гастрономии.

Количество сортов колбас, сосисок, шпекачек, зельцев огромно. Мясо в копчёном, жареном, варёном, тушёном и вяленом виде. Много дичи: оленина, кабан, фазаны, перепелки… Да, есть мясо страусов, но я поспешно пролистываю эту страницу.

Кнедлики! Не дай вам Бог сказать чеху, что кнедлики похожи на наш недопечённый хлеб. Кнедлики пришли из старинной богемской кухни и служат не только гарниром, но и самостоятельным блюдом. Вариаций масса: пшеничные, картофельные, с мясом, фруктами, под традиционной «райской омачкой»[40] или с сиропом. Некоторые надо варить, какие-то разогревать в духовке. А для начала надо просто поверить чехам на слово, что кнедлики – это «супер». И со временем начинаешь понимать, что, действительно, это не хлеб, а если с непривычки и не «супер», то вполне приемлемое сытное блюдо.

– Полагаюсь на вас, Петр! – Я откладываю меню и почтительно наклоняю голову. Петр удовлетворенно кивает. Пока все характерологические особенности его личности подтверждаются: он гостеприимен, любит застолья, легко сходится с людьми, склонен к задушевным беседам… И уши борца, и «набитые» костяшки пальцев, и след давнего перелома. В принципе, достаточно для идентификации, но дело уж очень серьезное, тут не должно быть ошибки!

На столе появились «утопенцы» – розоватые блестящие сардельки с луком в маринаде, две рюмки бехеровки, две кружки тёмного бархатного «Вельвета», сырное ассорти и теплые «рохлики», по-нашему – рогалики.

– Не, Петр, не, – я отодвигаю свою рюмку. – Нэсоухласим с вами![41]

Он удивлен.

– В чем?