Безупречный враг

Удар голоса унес Тилл прочь, хранительница не успела даже ответить. Страж метнулся следом, едва осознавая себя. Шотти — Крид узнал гарпунщика — был выше основной волны звучания и успел уколоть дракона в ноздрю. У русала хватило ума и проворства, чтобы сразу уйти вверх и метнуться прочь. Крид не стал вмешиваться, бессильно растопырив руки и позволив телу дрейфовать. Он устал. Он пока что был цел, царапины не в счет, ушибы тем более. Но хвост не слушался, в голове стучала кровь, и плечо ныло, пульсировало острой болью.

— Вывих, потерпи, — сообщил голос одного из стражей.

Плечо хрустнуло, перед глазами побежали красивые разноцветные звездочки. Крид встряхнулся и в первый раз пожалел, что правила боя не сходны с дуэльными. Там по обоюдному согласию можно разойтись и отдохнуть. Риильшо мог бы перекусить парой акул, Крид — выпить немного пресной прохладной воды. От этой мысли захотелось смеяться. Он русалка, ну зачем ему здесь пресная вода? Привычка…

— Возвращаются, — шепнул Крид.

Тилл действительно плыла, под плечи ее поддерживал страж. Дракон тоже мчался горной лавиной, и Шотти едва успевал уворачиваться от клацанья зубов. Длинный язык щекотал его хвост, норовя обвиться вокруг добычи.

Крид прищурился, выверяя бросок, прижал руки с клинками к бокам и одним движением оказался у самой пасти. Вывернул руку из нижнего зажима, почти сбросив рииш, и вцепился в темный длинный драконий ус. Волной движения тело прижало к затылку Риильшо. Морииль почувствовал, как хрустит череп, встретившись с надглазьем. Клинок срезал стебель у самого основания, щитки века сомкнулись, вырвав клок из защиты и оцарапав живот.

Дракон завизжал, крутясь веретеном, отбросил морииля прочь со своей спины и в первый раз за время боя попытался покинуть схватку, улизнуть в глубину.

Крид дождался раненого стража, попросил помощи в прилаживании клинка. Спросил, цела ли рука. Нет… Но перевязка надежная и кости срастутся удачно, Тилл обещала. Крид кивнул, старательно показывая, что верит вранью. Выводить из боя он пока что никого не мог. Тилл вон сама еле двигается, но держится…

— Он вернется и попробует смять с ходу, — тихо сказала хранительница. — Мы знаем, так часто бывает, если бой сложный.

— Еще одно Око, — утешил себя Крид.

Он даже не пробовал понять, как давно длится бой. И сколько еще выдержат все остальные и он сам. Шотти старательно перетягивал рану на бедре. Язык у дракона, оказывается, имеет острые кромки и ранит, словно клинком.

— Трудно. Верхнее Око, — предупредила Тилл.

Крид кивнул и медленно, настороженно поплыл по широкой дуге. Стражи кружили чуть выше. Тишина давила своей фальшивостью. Темнота после близкого сияния узоров шкуры Риильшо казалась непроглядной. И в этой тьме таился Риильшо, спрятав себя и слившись с сумраком.

Он явился совсем рядом, наливаясь светом и стремительно приближаясь. Крид успел рассмотреть до мелочей клыки в пасти, язык, вывернутый кнутом вбок и готовый для удара, прижатые к шее усы… Зубы клацнули, порвали край веера хвоста, острые иглы драконьей щеки стесали спину и бок. Крид теперь совершенно точно понял, что ощущает рыба, когда ее чистят стальным ножом, срывая чешую.

Но все же он вывернулся. Всадил оба рииша в край пасти, высвободил хвост и метнулся к затылку дракона. Стражи уже лупили алебардами по брюху, Тилл визжала до того скандально, что морииль посочувствовал будущей семейной жизни Шотти.

Волнение утихло, и все началось вроде бы с самого начала. Морииль висел у загривка на одном крюке. Стражи угрожали снизу, Тилл плавала перед Риильшо и ждала удара звучания. Вот только дракон был по-прежнему цел, а его противники все до единого уже заполучили раны и изрядно устали.

Как и предупреждала хранительница, труднее всего пришлось с глазом у основания черепа. Добраться туда незаметно — невозможно, зацепиться не за что, гребень гладок и высок, удержаться немыслимо. Остается пробовать срезать глаз с маху, в скользящем движении. Для этого нужны скорость, изворотливость, холодный расчет.

Понадобилось собрать все остатки поистраченных сил, предпринять множество отчаянных и бесполезных попыток измотать себя окончательно, но все же однажды поймать единственный миг везения. К тому времени трое стражей повторно получили глубокие раны, не увернувшись от движения хвоста или грудных ласт. Тилл так устала, что не могла больше гасить голос Риильшо, по-прежнему могучий и опасный.

Крид не поверил себе, когда достал стебель серебряного ока скрещенными кончиками клинков. Но они не сорвались, и глаз не успел уйти в складки шкуры, как было несколько раз до этого. Потемнел и поплыл вниз, вдоль замершего тела Риильшо, сведенного судорогой. Там, далеко, в темноте у кончика хвоста, Око поймала рука алебардщика и бережно припрятала в поясную сетку, сильно оттянутую ранее срубленными и подхваченными в падении сферами надглазий.