Безупречный враг

— Откуда я знаю, почему мы тут топчемся, — опустила ресницы Амели, устраиваясь на стуле. — Но это было занятно. Жаль, что мне пора.

— Нет уж, — решительно возмутился Юго, перегораживая путь к двери. — Ты мне задолжала имя.

Дверь открылась, толкнув рулевого в спину. Капитан обошел его и заинтересованно изучил каюту. Пожал плечами. Поклонился Амели:

— А вы непростая женщина. Моя команда словно с цепи сорвалась. Пожрали сыр до последнего ломтика. Из крысоловок — и то изъяли! Пришлось выдать побольше денег клацающему зубами коку и послать его вместе с тесаком прочь, за новым запасом. То-то торговец на берегу страху натерпелся… Нам угрожал сырный бунт. Забавно. Юго, ты не хочешь отведать сыра?

— Нет, — отмахнулся рулевой.

— Понятно, некоторым не до кулинарных изысков, — улыбнулся капитан. — Амели, я рад, что вы не враг Дэлькосту. Хотя… война флота лично с вами была бы презабавным зрелищем. Одни сыр жрут, другие палубу драят, третьи самозабвенно вышивают шелком. Вы ведь не способны всерьез навредить людям.

— Именно, — улыбнулась сирена.

— Амели, я никому ничего не скажу, — с самым заговорщицким видом пообещал капитан. — Но я теперь не уймусь, пока не попаду на острова. Так и знайте.

— Хорошо, я сделаю все, как и обещала, — сдалась сирена. — Напеть вам забвение будет сложно, ваш рулевой мне этого не позволит. Через месяц или позже, этой зимой, мне наверняка понадобится корабль. Если так и случится, вы сперва получите указания здесь, через Юго, а потом пойдете к замку Гравр. Примете на борт пассажиров, дождетесь меня — и тогда уж двинемся в сторону островов.

— Заклятый туман, сбивающий с пути все наши флотилии, развеется и пропустит нас, — догадался капитан. — Превосходно. Вы правы, мне не нужны карты и жемчуг. И я вовсе не хочу, чтобы Альбер распространил свою весьма гнусную политику на океан. Всегда полагал, что туман не скрывает угрозу, а оберегает острова от нашей жадности. Мой «Приз» в вашем полном распоряжении. Прибрежный северный замок — тоже. Он, бывает же так, находится весьма близко от Гравра. И там у меня прекрасная бухта, личная. Закончите с делами — приезжайте. Мы будем ждать вас.

— Весьма удобно, — согласилась сирена.

— Итак, уладив дела, можно перейти к сладкому, — предложил капитан. — Юго, мальчик мой, не изображай скалу на пути к двери. Пойди сядь в уголке или откланяйся и отправляйся ловить и воспитывать сыроедов.

— Пойду, как только получу запрошенное.

— Авэи. — Сирена быстро взглянула на Юго и отвернулась. — У вас чудовищно упрямый рулевой, ваша светлость Тэль-Мар.

— Да, с курса его сбить невозможно, — гордо согласился капитан.

В поздних сумерках Амели Тэль-Роз покинула шхуну, напев команде освобождение от влияния. Во всех каютах стоял удивительно густой сырный дух. Медленно «трезвеющие» моряки принюхивались и удивленно пожимали плечами. Неужто они сами просили привезти эдакую вонючую гадость? И ели, стыдно вспомнить, с таким удовольствием…

Сирену на берег доставила лодка «Приза». Юго помог женщине подняться на пирс. Мрачно нахмурился, снова изучив фигурку жены короля.

— И что на меня нашло? — буркнул он. — Хуже сыроедов голову потерял. Забыл, что мое место у руля. А ваше, госпожа, в шатре на набережной. И то лишь в день большого морского парада. Я постараюсь за месяц воспитать в себе почтительность.

— Не стоит, — обнадежила сирена. — Ты правильно сказал: мы не подданные Дэлькоста. Для обладательницы голоса имеет значение вовсе не происхождение или образование, уж поверь. Из всех людей, говоривших мне, что я хороша собой и нравлюсь им, только одному я могу верить. Поскольку он не поддается влиянию и вообще гораздо лучше понимает в выборе нужного курса, чем я сама. Искренность — самое ценное, что может получить сирена от близких. Некоторые обладатели голоса даже выбирают совершенно глухих мужей или жен, чтобы избавиться от влияния меда и яда звучания в семейной жизни. Само собой, я говорю о тех, кто имеет право выбирать. В последнее время араави дает нам такую возможность все чаще.

— Выбор — это прекрасно! Ты, надеюсь, скоро закончишь дела на севере? — оживился Юго.

— Я старше тебя, — строго предупредила Амели. — Невесть чем занимаюсь, добывая сведения для араави и оберегая покой Древа. У меня есть сын, ему уже исполнилось два года.

— Ты что, не умеешь отвечать на вопросы по-простому? — возмутился Юго и задумчиво добавил: — А второй ребенок, тот малыш, о болезни которого сейчас сплетничает весь порт?

— Умер, — тихо и совершенно без выражения отозвалась Амели. — Но пока я держу это в тайне, так надо, хотя бы до середины зимы. Иначе Альбер наворотит новых мерзостей, он опасен, когда дает волю своему темному сердцу.

— Вот беда-то… А я со своими глупостями пристаю, — смутился Юго. — Авэи, ты прости меня. Я к политике приспособлен не больше, чем абордажная сабля — к полировке ногтей.