Это та самая условная любовь к себе, к которой мы подбираемся.
Парадокс. Если вы пытаетесь ограничить свободу человека, он отдаляется все быстрее (если у него нет мазохистических наклонностей). Если вы честно даете человеку свободу, то увеличиваете шансы на искренность чувств. Но для этого нужно учиться доверять партнеру и безусловно любить себя, а это самое сложное.
Но!
Хорошо. Еще один признак безусловной любви – принятие убеждений. А как любить человека, который со мной не согласен? У нас ведь разные взгляды на жизнь!Тут мы возвращаемся к первому возражению. Если вам не нравятся чужие убеждения – выскажитесь. Но перед этим убедитесь, что строго следуете двум правилам:
• я не использую дважды одни и те же объяснения;
• я убедился, что стремлюсь к безусловной любви к себе.
Если оба условия соблюдаются, то в процессе взаимных обменов мнениями вы придете к одному из трех относительно безболезненных вариантов:
• я с тобой согласен (это можем сказать как я, так и ты);
• я с тобой не согласен, но и с такими убеждениями можно жить;
• она не знает, кто такой Железный человек. Такое я терпеть не буду. Мы расстаемся.
Почему варианты «относительно безболезненные», если третий подразумевает расставание?
Потому что вы соблюдаете второе правило. Учась безусловно любить себя, вы видите в других людях не способ утвердиться в любви к себе, а приятный источник счастья для своей и без того полноценной жизни.
Это значит, что вы достаточно независимы от внимания окружающих и меньше боитесь их потерять. Вы не будете никого переделывать против его воли, потому что знаете, что всегда найдете того, кому с вами будет лучше.
Ремарка!
На случай если вы, прочитав это, подумали что-то вроде: «Да блин, я что, должен любить человека, если он плоскоземельщик или живодер?» Нет, вы никому ничего не должны. Перечитайте самый первый миф – только вы решаете, кого любить, а кого нет. Если какие-то убеждения кажутся вам неприемлемыми, уходите.Но если вы надеетесь найти человека, в котором не будет ни одной привычки или убеждения, которые вам не понравятся, это будет непростой и, возможно, невыполнимый квест.
Но!
А что насчет «безусловной заботы»? Это вообще как? Разве можно делать для человека что-то просто так, ничего не ожидая взамен?К сожалению, этот вопрос часто задают те, кого воспитывали в тяжелых обстоятельствах условной любви к себе. Один мужчина на консультации прямо сказал мне:
– Как можно безусловно любить и заботиться? Мы ведь всегда чего-то хотим от человека. Вот условная забота понятна. Я за тобой ухаживаю, будь добр, и ты дай мне что-то взамен.
Тут я предлагаю вам вспомнить мысленный эксперимент, который мы провели в предыдущей главе. Представьте, что к вам приходит ваш ребенок, очаровательный голубоглазый карапуз лет семи, и спрашивает:
– Пап, ты меня любишь?
Вот как должен ответить человек, который пропагандирует условную любовь (а значит, и условную заботу):
– Пока нет, сынок. Ты ведь еще ничего не сделал. Комната у тебя неубранная, в дневнике я пятерок не вижу, никто не сказал мне про тебя ничего хорошего. За что мне проявлять о тебе заботу?
Я думаю, что вы, как и я, находите такой подход извращенным. Конечно, маленький ребенок не заслуживает подобного отношения. Мы любим его таким, какой он есть. И заботимся о нем, потому что любим, а не потому, что он заправил кровать.
Можно сделать ситуацию еще нагляднее.
Представьте на месте ребенка крохотного младенца. Разве можно от него чего-то требовать? Мы не можем заставить его убираться в комнате, раз только что покормили из бутылочки. Забота о нем будет исключительно безусловной.
Вы можете снова возразить: «Но ведь мы ухаживаем за младенцем, зная, что он вырастет и будет благодарен нам. В этом заключается наша условность заботы о нем».
Тут есть доля смысла. Если родитель ухаживает за ребенком и, намывая его, приговаривает: «Вот вырастешь, и я буду заставлять тебя ходить в ненавистную музыкалку, потому что из меня музыкант не получился», то да – это условная забота. К счастью, подавляющее большинство родителей так не думают. Во всяком случае сознательно.
Во второй части книги мы еще поговорим о том, как безусловная забота о младенце в итоге становится условной любовью к взрослому ребенку, а пока перейдем к главному выводу.
Мы способны давать безусловную заботу по факту привязанности к человеку. К сожалению, многие из нас не верят в это из-за условной любви к себе. Мы так обеспокоены тем, что можем остаться без внимания, что даже за простой знак заботы выставляем счет: «А почему ты в ответ не сказала, что любишь меня?»
Еще раз – забота о других возможна. А ее условность или безусловность зависят от условности или безусловности нашей любви к себе.