Безусловно моя

– Когда ты отвезёшь меня в приют? – спросила, не дав ему раздеться. – И не надо говорить, что у тебя нет времени или что ты мне ничего не обещал. Не можешь отвезти сам – пусть отвезёт твой водитель. Или кто там ещё у тебя есть?

Макар наградил меня свинцовым взглядом. И всё, ни слова, ни полслова.

– Ты меня слышишь? – Как ни внушала себе, что не буду злиться, не получилось. – Макар! Не смей меня игнорировать! Ты…

– Слышу. И будь добра, сделай так, чтобы не слышал.

– Затыкай рот кому-нибудь другому! Я не собираюсь молчать. Ты обещал…

– Я тебе ничего не обещал! – рявкнул он. – Мы с тобой это выяснили ещё вчера. Всё, убирайся к себе и сиди там.

– Даже если ты запрёшь меня и заклеишь мне рот, ребята не будут молчать и ждать! Этот приют нельзя сносить, Макар! Ты видел Тобби? Поехали сейчас. Я…

Он вдруг схватил меня за плечо и сжал руку. Припечатал к стене. Расстояния между нами не стало в секунду, воздуха в моих лёгких – тоже.

– Ты мне слишком дорого обходишься, заноза в заднице. И твои дрянные псы тоже.

– Сам ты дрянной, – процедила в ответ. – Ты и твоя дурацкая политика, от которой нет ничего хорошего! Все вы только и думаете, как набить себе карманы. Каждый из моих псов в сотню раз лучше тебя! Ты и ноготка ни одного из них не стоишь!

Его пальцы сжались так, что рука начала неметь.

– Пусти! Ты сволочь! Лживая и…

Макар

Она плевалась обвинениями, глаза блестели злой зеленью. Каких сил мне стоило не прикончить её, одному богу известно. Хотелось взять её за шею и сдавить так, чтобы заткнулась в конце концов.

– Я тебе сейчас язык вырву. – Я сдавил её подбородок. – Замолчи. – Сжал крепче. – Замолчи, в последний раз тебе говорю! Ты со своими собаками меня достала! Этот приют выеденного яйца не стоит, а я…

Она попыталась ударить меня коленкой.

Проклятая маленькая сука!

Поймал её руку, вторую, пригвоздил к стене и навалился сверху. Она вырывалась, шипела и тёрлась об меня, и я уже ни хрена не понимал, чего хочу сильнее: придушить её или трахнуть. С тех пор, как она появилась в моём доме, два этих желания стали перманентными.

– Пусти меня! Пусти, козёл! – Толкнула и опять попыталась ударить. На этот раз задела бедро.

– Блядь!

Боль в руке была адская. Я втянул воздух сквозь сжатые зубы. Как эта дрянь выдернула руку, хрен знает. На тыльной стороне ладони выступила кровь от её ногтей.

– Откуда ты взялась такая дикая, мать твою?!

– Жизнь научила защищаться! Слишком много козлов попадалось.

Она принялась отбиваться сильнее. Царапалась, кусалась и шипела, как обезумевшая. Кое-как я перехватил её и развернул к себе спиной. Стиснул, не давая сделать и движения. Её локоть врезался мне в рёбра. Она продолжала извиваться, и я едва мог удерживать её. Сжал бы сильнее – переломал бы на хрен кости.

– Тебя саму нужно в клетке держать по соседству с твоими псами!

– Пошёл ты! – извернулась, вцепилась ногтями мне в руку.

– Я тебя, суку, сейчас успокою!

Сгрёб её и потащил по коридору. Её задница тёрлась о мой пах, перед глазами плясали красно-чёрные звёздочки.

Прикончу её! Ещё одно движение, одно слово – и я её прикончу. Или…

Чёрт! Какая же у неё упругая задница!

Чёрт, чёрт, чёрт!

– Отстань от меня! Отпусти!

Пока тащил Киру в ванную, выслушал в свой адрес столько, сколько за всю жизнь не приходилось.

– Я тебя ненавижу! – прошипела она, выворачиваясь. – Ненормальный извращенец! Ты за это ответишь! Если ты…

Втолкнув её в кабинку, я включил кран. Брызги холодной воды ударили в лицо, Кира взвизгнула, бросилась назад.

– Остынь!

Толкнул её под воду. Прибавил напор.

– Ты псих!

– Остынь, чтоб тебя! – рявкнул я и швырнул её к противоположной стене.

Вода текла за шиворот, рубашка липла к телу. Девчонка ударила меня в грудь, саданула коленкой.

Стерва!

– Ты успокоишься или нет?! – Опять толкнул под воду.

Кире, казалось, было плевать. Она налетела на кран, и вода захлестала так, что её шум перекрыл звук тяжёлого дыхания. Не успел я опомниться, как девчонка бросилась на меня. Изо всех сил ударила в грудь, замахнулась снова, но я успел перехватить её ладонь. Её глаза дико блестели, губы были приоткрыты. Она принялась выкручиваться, на пол полетели флаконы с полки, шум воды смешался со звоном металла.

– Урод! – Её голос смешался с дробью стучащей об пол воды. Мокрая, она всё-таки вывернулась и пихнула меня. – Я всем расскажу, кто ты такой! Придурок недоделанный!

Я поймал одно её запястье, другое, она опять принялась выкручиваться. Под ногами что-то заскользило, я налетел на стенку кабинки, Кира навалилась на меня. Инстинктивно я попытался поймать её, и одновременно с тем, как мы полетели на пол душевой, ванную наполнил грохот.

Если бы небо рухнуло на землю, и то, наверное, было бы тише. Проклятье!

Девчонка подо мной вздрогнула и затихла, из её приоткрытого рта вырвался долгий выдох, чёрные локоны сплетались с ручейками воды и словно жили отдельной жизнью. Между её губ мелькнул розовый язычок.