Безутешные

– Ну да. Ах, вы ничего о них не слышали. Откуда вы могли слышать? Ничего особенно серьезного, сэр. Сегодня вечером вышло так, что в результате, несколько часов назад я оставил мистера Бродского наедине с небольшим стаканчиком виски. Нет-нет, сэр! Вижу, о чем вы подумали. Нет-нет! Он спросил совета у меня. После некоторого размышления я пошел на уступки, поскольку счел, что в данных особых обстоятельствах маленький стаканчик не повредит. Я решил, что так будет лучше, сэр. Возможно, я был не прав – посмотрим. Сам я так не думаю. Разумеется, если я совершил промах, весь вечер – ха! – будет катастрофой с начала и до конца! До последнего дня мне придется прятаться. Дело в том, сэр, что дела очень запутались и я был вынужден принять решение. В любом случае, развязка такова: я оставил мистера Бродского у него дома наедине со стаканчиком виски. Я уверен, что он ограничится этой порцией. Теперь меня беспокоит только одна мысль: нужно было, наверное, что-то сделать с этим буфетом. Но, опять же, я убежден, что был более чем осторожен. В конце концов, мистер Бродский достиг таких успехов, что заслуживает полного, абсолютного доверия. – Говоря, он теребил свой галстук-бабочку, а теперь отвернулся к зеркалу, чтобы его поправить.

– Мистер Хоффман, – проговорил я, – что именно произошло? Если что-то случилось с мистером Бродским или вмешались еще какие-нибудь события, меняющие общую картину, я, разумеется, должен сразу об этом узнать. Уверен, вы со мной согласитесь, мистер Хоффман.

Управляющий слегка хохотнул:

– Мистер Райдер, вы меня поняли совершенно превратно. У вас нет ни малейших причин волноваться. Посмотрите на меня: разве я волнуюсь? Нет. Моя репутация целиком и полностью зависит от этого вечера, но все же я спокоен и уверен в себе. Повторяю, сэр, вам тревожиться не о чем.

– Мистер Хоффман, что вы имели в виду, когда упомянули буфет?

– Буфет? Да просто буфет, который я обнаружил сегодня в доме мистера Бродского. Вы, быть может, знаете, он уже много лет живет в старом деревенском доме чуть в стороне от Северного шоссе. Я, конечно, много раз бывал там прежде, но среди некоторого беспорядка (у мистера Бродского, безусловно, свои представления о домашнем обустройстве) у меня не было возможности хорошенько оглядеться. То есть я только сегодня вечером обнаружил, что у него все же сохранился запас спиртного. Он клялся, что совершенно об этом забыл. Это выплыло только сегодня, когда я сказал, что в данных особых обстоятельствах (расстройство в связи с мисс Коллинз и прочее), поскольку они в самом деле из ряда вон выходящие, я с ним согласен: необходимо восстановить равновесие и с этой целью употребить один, всего один стаканчик виски, пусть это даже немного рискованно. В конце концов, сэр, история с мисс Коллинз совершенно выбила человека из колеи. И только когда я предложил принести из автомобиля фляжку, мистеру Бродскому вспомнилось, что один из буфетов не совсем опустошен. И мы пошли в… кухню, так, я думаю, следует называть это помещение. Мистер Бродский в последние месяцы занимался ремонтом и очень продвинулся. Он работал над этим постоянно, и теперь осадки внутрь почти не проникают, хотя окон как таковых пока что нет. Так или иначе, но он открыл буфет, лежавший практически на боку, и там оказалось около дюжины старых бутылок со спиртным. В основном с виски. Мистер Бродский был удивлен не меньше моего. Должен сказать, меня тут же посетила мысль, что я обязан предпринять какие-то действия. Забрать бутылки с собой или, может быть, вылить на пол содержимое. Но, сами понимаете, сэр, это выглядело бы как оскорбление. При том, как мужественно и решительно вел себя мистер Бродский. А ведь его самолюбие уже понесло сегодня урон из-за мисс Коллинз…

– Простите меня, мистер Хоффман, но что вы имеете в виду, когда упоминаете о мисс Коллинз?