Безутешные

– Уверен, трезвонят вовсю. Меня это теперь мало трогает. Важно одно: Роза скоро меня покинет. После того что произошло, она не захочет долго оставаться моей женой. Поймите меня правильно. За годы совместной жизни мы привязались друг к другу, привязались очень сильно. Но, видите ли, между нами с самого начала существовало негласное понимание. Ага, вот это шале, мистер Райдер. Справа от вас. Роза часто сидела там, где вы сейчас сидите. У шале мы сбрасывали скорость. Однажды мы плелись как черепахи и так засмотрелись, что еще немного – и столкнулись бы со встречным автомобилем. Так вот, между нами было понимание. Пока я находился в этом городе на вершине славы, она могла меня любить. Да, она любила меня, искренне любила. Я нисколько в этом не сомневаюсь, мистер Райдер. Видите ли, Роза ничто в жизни так не ценила, как положение жены человека выдающегося, а я им тогда был. Возможно, вам покажется, что она немного тщеславна. Но ее нужно понять. По-своему, как могла, она меня очень любила. Только глупо думать, будто любовь не зависит от обстоятельств. Вот и Роза: она способна меня любить только при определенном положении вещей. Но это не значит, что она не любила меня по-настоящему.

Кристофф ненадолго замолчал, видимо погрузившись в размышления. Дорога совершала плавный поворот, слева от меня находился обрыв. Глядя вниз, на долину, я обнаружил там городское предместье: большие дома на участках земли площадью около акра.

– Мне вспомнилось то время, – продолжал Кристофф, – когда я впервые прибыл в этот город. Какое возбуждение их всех охватило! И Роза, как она впервые подошла ко мне в Доме искусств… – Он на мгновение примолк, потом заговорил снова. – Вы знаете, я тогда не питал о себе ложных представлений. Я уже смирился с тем, что до гения мне далеко. Худо-бедно делал карьеру, но кое-какие происшествия подсказали мне, что мои возможности ограничены. Когда я явился в этот город, я планировал жить тихо (у меня имеется небольшой доход) – возможно, понемногу преподавать – или что-нибудь в этом духе. Но местные жители так высоко оценили мое скромное дарование! Так обрадовались моему приезду! И через некоторое время я начал думать, что я, в конце концов, не жалел усилий, работал как проклятый, дабы освоить современные музыкальные приемы. И кое-что в них понял. Я огляделся и подумал: да, я могу быть здесь полезен. В подобном городке, при тогдашнем положении вещей я видел, как это сделать. Я видел, каким образом могу принести реальную пользу. И спустя годы, мистер Райдер, убеждаюсь, что действительно ее принес. Я искренне в это верю. И дело не только в том, что мои протеже – коллеги (скажу больше, друзья) внушили мне такие мысли. Нет, я сам в это верю, и верю твердо. Я сделал здесь нечто полезное. Но вы же знаете, как бывает. В городках вроде этого. Рано или поздно жизнь у людей разлаживается. Растет недовольство. И одиночество. И такие вот людишки, ни черта не понимающие в музыке, говорят себе: то, чем нас пичкали раньше, никуда не годится. Нужно прямо противоположное. В чем только меня не обвиняли! Говорили, мой подход механистический – он душит естественные эмоции. До чего же они слепы! Как мы вскоре продемонстрируем вам, мистер Райдер, я ввел подход – или систему, позволяющую подобной публике хоть в какой-то степени приблизиться к пониманию композиторов вроде Казана или Маллери. Своеобразный способ раскрыть содержание и значение их музыки. Повторяю вам, сэр: когда я появился здесь впервые, им как раз это и требовалось. Адаптация, система, которая была бы им доступна. Люди утрачивали ориентиры, все вокруг рушилось. Они боялись, чувствуя, что теряют контроль над обстоятельствами. У меня при себе имеются документы, вскоре вы все поймете. Уверен, вы увидите, что утвердившееся ныне мнение далеко от правильного. Ладно, пускай я посредственность – не отрицаю. Но вы убедитесь, что я всегда шел по верному пути. Мои скромные достижения сыграли роль затравки. А сегодня – надеюсь, вы это увидите: ведь если у вас откроются глаза, тогда для нашего города еще не все потеряно – сегодня требуется кто-то более одаренный, чем я, дабы строить на заложенном мной фундаменте. Я сделал полезное дело, мистер Райдер. У меня есть доказательства – и на месте я вас с ними познакомлю.

Мы выехали на главное шоссе. Дорога была широкая и прямая, перед нами открывался обширный участок небосвода. Вдали виднелись два тяжелых грузовика, двигавшиеся по внутренней полосе, в остальном дорога была практически пуста.