Культ формальности. 31 мая 93 г. посланцы Рев. комитета врываются в здание Ратуши, объявляют Генеральный Совет Коммуны распущенным и тут же ‹нрзб.› власти. Вся комедия устроена, только чтобы санкционировать.
Член Конвента, фарисей и пройдоха, Жозеф Фуше.
Март 94 г. Когда Сен-Жюст зачитывает обвинительный приговор против Дантона и жирондистов, Робеспьер говорит: «Я заявляю, что всякий, кто в эту минуту трепещет, преступен, ибо люди невиновные никогда не боятся общественного надзора».
А самое-то главное! Гражданин Сансон! Человек, оттягивающий голову попеременно Людовику, Дантону, Бриссо, Антуанетте и пр.
94 г. Томас Пейн в тюрьме.
Лавуазье гильотинирован.
Камилл Демулен на судебном процессе на вопрос, сколько ему лет, отвечает: «Я в том же возрасте, в каком умер санкюлот Иисус: мне 33 года».
Дантон, на вопрос об имени и месте жительства, ответил: «Моим жилищем скоро будет Ничто, имя же мое вы найдете в пантеоне истории».
«А ты, Сен-Жюст, ты ответишь перед потомством!» – из речи Дантона на судебном процессе.
М‹ежду› прочим, Комитет общественного спасения, следивший за ходом процесса, отдал было приказ арестовать прокурора и председателя суда, подозревая их в слабости.
Люсиль Демулен была казнена по приговору трибунала 8 дней спустя после своего мужа. (Дантон – учредитель трибунала в апреле 93 г.)
Последний день судебного процесса. ‹нрзб.› до такой степени выходит из себя. ‹нрзб.› читал своей защитит. речи, скомкает в комок и швыряет в голову Тенвиля, прокурора.
Путь от тюрьмы Консьержери до гильотины. Демулен рыдает. Он кричит толпящемуся народу: «Народ! Тебя обманывают! Убивают твоих лучших защитников!» Жорж Дантон пытается его образумить: «А! Оставь эту подлую сволочь!»
Демулен вырывается из рук помощников Сансона, которые принимаются стричь его великолепные волосы перед казнью – и страшно орет, вся рубаха изорвана в клочья. «Злодеи!»
Дантон по пути на казнь декламирует Шекспира. Когда телеги с осужденными проезжают мимо дома столяра Дюпле, где квартирует Неподкупный, Жорж Дантон поднимает голову: «Ишь ты! Все окна закрыты ставнями!..» И дальше, во всю мощь голоса, так что шарахается толпа и жандармы: «Робеспьер! Я жду тебя! Ты последуешь за мной!»
Последние слова Дантона, уже на эшафоте, приказывает Сансону: «Ты покажешь мою голову народу, она стоит этого».
Сансон их всех называет своими клиентами.
Робеспьер и Ко
казнены 10 термидора (28 июля) 94 г.Дантон и Ко
казнены 16 жерминаля (5 апреля) 94 г.Немного о декабристах (по Гессену)
Пушкин на допросе у государя.
– Можно ли любить такого негодяя, как Кюхельбеккер?
– Мы, знавшие его, всегда считали за сумасшедшего, и теперь нас может удивлять одно только, что и его с другими, сознательно действовавшими и умными людьми, сослали в Сибирь.
Прощание Рылеева с женой и Настенькой.
Генерал-адъютант Чернышев, активный распорядитель казни, гарцует вокруг повешенных и рассматривает их муки через лорнет.
Начальник Благодатского рудника Бурнашев со всеми ими – князем Трубецким, князем Волконским и пр. – говорил на «ты». Предтеча соврем. типа управит‹еля›.
В августе 28 г. прискакавший в Читинский острог из Петербурга фельдъегерь объявил о высочайшем повелении снять с узников кандалы. Братья Бестужевы выделывали из кандальных цепей кольца для себя и браслеты для жен декабристов.
Будучи в Москве, хорошо рассмотреть дом 14 на ул. Горького, особняк Зинаиды Волконской, откуда в декабре 1826 г. Мария Волконская выехала в Сибирь.
Декабрист Розен: «Воспоминания есть единственный рай, из которого нет изгнания».
! В одних только казематах Петровского завода было 8 фортепиано!
Декабрист Юшневский скончался под Иркутском. По его желанию на его надгробии была высечена надпись: «Мне хорошо».
На поселении в Тобольской, Иркутской и др. губерниях – просвещение малограмотной Сибири. Бестужевы, Якушкин и др. основывают школы, и руководят ими, и пишут учебники.
Декабрист В. Ф. Раевский, после 36 лет каторги, отказался после амнистии вернуться в Россию. Он женился на бурятке в Олонках, прижил с нею детей – и даже организовал свое Тайное общество в составе жены и детей-бурятов.
В 1854 г. Н. Бестужев, при сообщениях с Крымского фронта, говорит о желании «дать затрещину Альбиону».
Эта самая Полина Гебль, героиня «Учителя фехтования» Дюма, подарила Достоевскому, когда петрашевцы этапом двигались на каторгу и остановились в Тобольске, Евангелие со вклеенными в него деньгами.
Оно теперь в музее Ф. М. Д‹остоевского› в Москве.
И вообще все это очень трогательно. Декабристские жены и петрашевцы и их расставание под Тобольском, Фонвизина и Достоевский. По их протекции Достоевскому посылаются книги и журналы.
1856 г. Амнистия декабристам.
Амнистия петрашевцам.
О! Шефу жандармов Долгорукову доносят о неприличном поведении в московских салонах амнистированных князей Трубецкого и Волконского: «Бывают во всех обществах с длинными седыми бородами и в пальто».
Еще о декабристах.