Безвечность

Бант на голове Триш смотрится как никогда празднично, наверно, потому что он красного цвета (в тон шерстяному платью с оленями), а чёрные легинсы гармонируют с волосами. Я ещё раз пособолезновала её утрате. Она любила Тони, он заменил ей родителей. Представляю, как ей больно, но ради праздника Триш улыбается. Дилан ни на шаг не отходит от любимой, готовый в любой момент её подбодрить. Он подстригся немного короче обычного, и я впервые увидела его брови, о чём сказала ему и сделала комплимент по поводу его выразительных глаз. Он засмеялся и ответил, что рад моему выздоровлению и похвалил мой внешний вид.

Будет не хватать их присутствия в доме, но здорово, что мы остаёмся соседями. Мне стыдно, что я безосновательно считала Триш глупой куклой, а Дилана — смазливым подкаблучником. Узнав их поближе, я поняла, что таких талантливых и искренних людей, как они, ещё нужно поискать. Не могу представить их друг без друга. Они даже внешне похожи: оба высокие, подтянутые, голубоглазые и бледнокожие. Вспомнив, как Тони выглядел в молодости, я заметила, что у Триш такая же прямая осанка.

Привычку держать спину ровно Оливер, видимо, тоже перенял у Тони. Не ожидала увидеть Оливера в неофициальной одежде. Я бы не узнала его на улице. Он выглядит помолодевшим без строгого костюма и прилизанных волос. Он не был в больнице, когда я очнулась, так что это наша первая встреча после потери сознания.

— Мне бы хотелось выразить тебе благодарность за спасение моей жизни, Оливер. Никогда не думала, что скажу это. — После моих слов мы оба засмеялись и по-дружески обнялись. Ситуация, произошедшая между нами, дала право перейти на «ты». — Позволь узнать, какую сумму я должна тебе за лечение?

— Ева, даже если бы это я оплатил твоё пребывание в больнице, деньги всё равно бы не взял, прекрати! — Ответ Оливера меня удивил. Чего только стоит постоянное внимание медсестры, не говоря уже о комфортабельности палаты. — Кай настоял…

— Кай! — перебила я.

— Нет, не произноси его имя. Последний раз я слышал его из твоих уст, когда ты потеряла сознание.

Смех Оливера оказался заразительным, а сам он — более приятным человеком, чем показался мне сначала. Сейчас он не похож на владельца сети ювелирных магазинов с охраной и особняком с прислугой, и мне это нравится. Вспомнив отрицательные черты Стефана, я могу провести параллель между ним и Оливером. В них течёт одна кровь, и стремление к власти делают их похожими друг на друга. Возможно, Стефан в зрелых годах тоже стал бы одним из богатейших жителей Миража, но из-за его постоянной смены интересов мне сложно судить, в какой бы отрасли он проявил себя. Только сейчас я поняла, насколько разными мы были и насколько Тони был прав.

— Обо мне говорите? — спросил Кай, стоя у меня за спиной. Боюсь, даже попытки вернуть ему потраченные деньги будут бесполезны.

Я сразу забыла о том, что хотела сказать, когда повернулась и увидела рядом с Каем милую старушку в чёрном шёлковом платье, которая держит моего парня под руку. У неё добрые глаза и длинные седые волосы, заплетённые в косу, какую в юности постоянно носила сестра Стефана. «Сиена», — чуть не вырвалось у меня. Я узнала бы её из тысячи пожилых женщин. Она, судя по улыбке, тоже узнала во мне Еву, которую видела на фотографиях.

— Ева, это моя мама, Сиена, — представил мне Оливер мать, и я попыталась сделать вид, что вижу её впервые. — Мама, это Ева — внучка Евы Стюарт, которая была подругой Тони.

— Которая была возлюбленной Стефана, — добавила Сиена почти неизменившимся за годы жизни голосом и подошла ко мне поближе.

Я заметила, как Кай изменился в лице, и хотела перед ним извиниться, но вовремя опомнилась и поняла, что это выглядело бы как минимум глупо. Кто извиняется перед парнем за юношеский роман своей покойной бабушки? Это предложение может лечь в основу трагикомедийного сюжета.

— Бабушка рассказывала мне о Вашем брате, — произнесла я дежурную фразу и вспомнила лицо Тони, когда он увидел меня в доме Оливера. Я всегда советовала другу детства присмотреться к Сиене, её сердце было свободно, в то время как я встречалась со Стефаном. — Приятно познакомиться с Вами!

— Наконец, мы можем поговорить лично, а не по телефону. Вы так же красива, как и Ваша бабушка. Вылитая она. Я тоже рада встречи с Вами и Вашему выздоровлению, — сказала Сиена и поцеловала меня в обе щеки.

Её кожа оказалась на удивление мягкой, хоть и мы с матерью Оливера почти одного биологического возраста. Сиене восемьдесят один год. От неё пахнет мятой и лавандой. Знакомые ароматы. Сиена всегда по нескольку раз в день чистила зубы и пользовалась одним и тем же парфюмом.

— Спасибо, что пришли, я польщена, — сказала я, приобняв Сиену за плечи (надеюсь, она не заметила, как я напряжена), и повела её к дивану, чтобы она не стояла.

В молодости сестра Стефана была стройной, но сейчас она похудела ещё на несколько размеров. Старость берёт своё.