Безвечность

Время печали.

Помнишь, как в парке резали руки,

На время пытаясь чувства убить?
Мы были на грани веселья и скуки,
Могли днём ненавидеть, а ночью — любить.

В наших стихах было только отчаянье,

А в сердце — обида, осень и лёд.
Держались от общества на расстоянии,
Зная, что вряд ли оно нас поймёт.

Мучает часто ностальгия по прошлому,

Песни любимые заведуют душами.
Мы не заметили, как стали взрослыми,
И свои обещания невольно нарушили.

Глаза опустив, я иду по проспекту,

Ловя капли дождя и слушая скримо.
Жаль, что я раньше думала редко
О лучших моментах, проносящихся мимо…

На мой фактический восемьдесят третий день рождения, по паспорту тридцать третий

(мне всё-таки снова придётся сменить паспорт, чтобы вместо двенадцатого сентября написать седьмое марта и больше никого не обманывать), биологически двадцать второй Кай преподнёс мне три подарка. Первые два были очевидны: вечеринка в стиле ретро и фотограф, который оставил мне профессиональный фотоаппарат в форме старого «Полароида». Предыдущая версия меня давно бы устроила скандал и ушла домой, сославшись на то, что нужно было заранее предупреждать о сюрпризе, а обновлённая и влюблённая версия обрадовалась обстановке и пришедшим гостям. Было такое чувство, что календарь не переворачивался, и если не в мире, то в доме Кая до сих пор царит 2002 год, когда мне исполнилось двадцать два биологических года.

Кай застелил полы в гостиной старыми коврами, вынес всю современную технику на второй этаж, застелил диван махровым покрывалом, а вместо кожаных кресел поставил деревянные стулья с мягкими сидениями. Электронные рамки на стенах заменил картинами Айвазовского и нашими новогодними фотографиями. Гостей Кай попросил надеть широкие джинсы и клетчатые рубашки разных расцветок. В такой же комплект оделся и сам. Главным украшением гостиной стал музыкальный магнитофон с большими колонками, воспроизводящий популярные песни начала двадцать первого века на дисках. Когда я вошла в гостиную, звучала песня группы, которую в первый день нашего знакомства исполняли Триш и Дилан.

— Это же группа «50 секунд до Плутона»? — спросила я у Кая, намекнув на наш разговор в первый день моего приезда.

— Признаю, я был не силён в старом роке, — ответил Кай, обняв и повернув меня к фотографу. — Это для семейного архива.

— Хоть что-то полезное о музыке ты от меня узнал, — сказала я сквозь улыбку, чтобы не испортить снимок. — В смысле, для семейного архива?

— Ты станешь моей женой, Ева Таймерли? — Эта фраза ещё долго звучала в моих сладких снах.

Кай встал передо мной на колено, в одной руке держа розовую коробочку, а в другой — мою руку. Предложение не было для меня неожиданностью, но этот парень с внешностью дерзкого ангела может любое событие сделать торжественным.

— Да, Кай Райтон, — ответила я, забыв о гостях, представив, что мы одни во Вселенной. — Всегда и навсегда!