Безвечность

— Если ты намерена рассказывать ему о своём визите сюда, то скажи ему, что у него по-прежнему отвратный вкус в выборе женщин, и, конечно, передавай привет и наилучшие пожелания. Я же сказала, что больше вас не потревожу. Извини, если это задело твои ранимые чувства. Будь настороже, надень на Брендона поводок и обучи командам. — Слова полились с невероятной скоростью, и мне с трудом удалось их остановить. Долго я терпела оскорбления.

Кейтлин явно не ожидала такого ответа, и она не успела ничего ответить (а нашлись бы подходящие слова?), как в коридоре послышался топот. Моя первая мысль: Триш стало хуже, и Дилан бежит сюда, чтобы сообщить об этом. Я вздрогнула. Любое осложнение будет на моей совести.

— Ева! Я уже пару минут жду, когда кто-нибудь выйдет. Дверь была открыта, и я сам… — Кай не закончил предложение, потому что я вскрикнула от увиденного.

Он держит в руках большой чёрный комок шерсти, завёрнутый в тёплое клетчатое одеяло, местами пропитанное кровью. Забыв о Кейтлин и ужасных мыслях, которые посетили меня пару секунд назад, я бросилась к животному, чтобы узнать причину кровотечения. Кай отпрянул от меня и покачал головой.

— Тяжёлый, — сказал он и направился к выходу. — Слышал, ты открыла клинику, идём туда. Пожалуйста.

— Не клинику, а ветеринарный кабинет, — ответила я, едва успевая за Каем. По пути я заглянула в гостиную, чтобы предупредить Дилана. — Если Триш уже лучше, проследи за мегерой, я скоро вернусь.

Дилан выпустил руку девушки и встал с дивана, чтобы пойти на кухню. Мне стало стыдно, что я нарушила их идиллию, но произошёл экстренный случай.

— Куда идти? — спросил Кай, когда мы вышли на улицу. Я махнула рукой на папину лабораторию и побежала вперёд, чтобы открыть дверь.

— Что произошло? — запыхавшись, спросила я и включила свет в кабинете. Первый пациент прибыл. Чёрт. — Не ты ли навредил бедному животному, чтобы увидеть меня?

— Издеваешься? — не без обиды ответил вопросом на вопрос Кай. Да, он вряд ли бы на такое пошёл, чем я только думала. — Мы гуляли с Джонни во дворе, и я заметил, как на дороге дерутся собаки. Увидев моего крепыша, одна убежала, а этот пёс остался. Он и пострадал. Я сразу побежал к тебе.

— Дай его мне! — потребовала я на повышенных тонах. Он слишком много говорит, теряя драгоценное время.

Я подошла к Каю и забрала у него дрожащий свёрток. Я забыла обо всём на свете, когда развернула одеяло и увидела открытую кровоточащую рану на животе у собаки. Пудель оказался меньше, чем я предполагала. Одеяло упало на пол, обнажая моего маленького пациента. Он заскулил, дёргая задними лапами от боли. Стоило мне только положить его на стол и продезинфицировать рану, как рваная кожа стала затягиваться на моих глазах. На глазах Кая. Я забыла об осторожности. Забыла, что должна рассчитывать свою силу. Забыла, что не должна вызывать подозрений…

— Что… Что это было? — спросил Кай. Я почувствовала его приближение.

Не трудно было догадаться, что он имеет в виду голубое свечение, исходящее от моих ладоней, и попыталась спрятать руки в шерсти собаки, которая перестала скулить и уснула. Ничего не вышло, потому что шерсть слишком коротка, а я слишком глупа, раз совершила непростительную оплошность. Если бы Кейтлин не вывела меня из себя, ничего бы подобного не произошло. Недолго длился мой самоконтроль.

Мне страшно оборачиваться и смотреть Каю в глаза. Он, должно быть, видит во мне монстра. Я могу сослаться на «тебе показалось» или «ты сошёл с ума», но кого я обманываю… Ему не показалось, и не ему снесло крышу от переизбытка эмоций.

— Уходи, — сказала я, продолжая поглаживать худое тельце собаки. Хлопанья дверью не последовало. — Проваливай. Немедленно!

Парень оказался сообразительным, третий раз повторять не пришлось. На его месте я бы сбежала сразу после увиденного. Убедившись, что в комнате только я и пудель, дала волю накопившимся слезам. Ева Таймерли ещё никогда не была так унижена и застигнута врасплох.

Глава 16 Взрослая жизнь Евы

Перемены не всегда бывают желанны, но с течением времени они обычно приносят радость.

Для семьи Стюарт 1997 год выдался переломным. Ева покинула родительский дом после окончания школы и перебралась в городское общежитие при университете гуманитарных наук, чтобы выучиться на филолога. Выбор профессии Евы и послужил причиной конфликта между ней и мистером Стюартом. Отец был категорически против бесперспективной специальности и пророчил Еве низкооплачиваемую работу в школе. Его мало волновала тяга дочери к изучению родного языка. На протяжении всей её жизни он представлял, что дочь пойдёт по его стопам, займётся научными исследованиями, составит ему компанию в лаборатории, но не приложил для этого никаких усилий. У Евы за семнадцать лет научной жизни родителей появилось только отвращение к этому роду деятельности. Её пугала нехватка времени, рутина и помешательство на колбах, увеличительных стёклах и белых халатах.