Безверыш. Земля

Вот же тварь! Это он меня запугать вздумал? Поздно. Мне уже и так страшно. Так страшно, что хочется плюнуть в его мерзкую рожу. Это я, получается, едва не лишил мир людей, все миры, сколько их ни на есть, единственного заступника, способного всех нас спасти? Не врал Ло. Он — последняя надежда человечества. Все сомнения в прошлом. И ведь я называл его бесом…

— Ой, как страшно, — прошипел я сквозь зубы с издёвкой. — Пой, гахарчик, пой свою песню бессилия. Я таких как ты уже пару прикончил. Ты следующий.

Всё. Обратной дороги нет. Поздно, рано, а я начинаю. С Ло потом объяснюсь.

Но, что это? Моим же оружием? Ёженьки…

— Ну ты скажешь тоже, — в голос фыркнул гахар. — Пусть и много жён, а законная каждая. Разве их мамки шлюхи?

— Что⁈

Сидящий рядом Брых был ещё недостаточно пьян, чтобы не понять о ком речь, но при этом достиг той черты, за которой мозги уступают эмоциям.

— Олаф считает вас сыновьями батрачек, а я говорю ему, что батрачки — не шлюхи.

И захлопать ресницами, словно невинный младенец. Что, ублюдок? Думал, я растеряюсь? Так я тоже готовился. Он задумал прикончить нас, мы его. Но последнее не могло прийти врагу в голову, так что он не боится. А зря. Я-то голыми руками его убить вряд ли смогу, как он меня может легко, но у Ло в рукаве есть свой козырь. Случайная смерть в пьяной драке — обычное дело. Эта мысль пришла, и к одной, и к другой стороне. Не будь страшно, так было бы даже забавно.

— Ты совсем охренел что ли⁈

И к кому обращается вскочивший на ноги Блут не понять. Ко мне? К Хансу-Олафу?

— Повтори, что сказал! — хватает гахара Брых за грудки.

— Моя мамка шлюха⁈ — ревёт рыжий ронхиец по имени Бач. — Я тебе язык вырву, щенок!

Это мне. Тут не спутаешь.

— За своим языком следи, дурень. Не Китар оскорбил твою мать.

Это Ло. Он подкинет дровишек в костёр. Если что, Сёпа тоже поможет.

— Осторожнее со словами! Тут даров ваших нет! Зубы вылетят вмиг!

Это уже белобрысый царевич-бугай, который Баваром зовётся.

— Убрал руки!

Это гахар.

— А ты думаешь, мне нужен дар, чтобы выбить из тебя всё дерьмо⁈

Сёпа первым переходит от слов к делу пока ещё не сильно толкая возвышающегося над ним горой Бавара.

— Мужики, вы чего⁈ — пытается разнять соседей по столу Бочка.

Но Бавар, не глядя, отмахивается, попадая ладонью в лицо поднимающегося на ноги Андера. В это время лавка, на которой я сидел пару мгновений назад, отлетает от стола вместе с парой не успевших вскочить мужиков. Ханс резким движением выкручивает руки Брыха, и тот отпускает рубаху гахара, оторвав пару пуговиц.

— А ну все заткнулись! — ревёт Вепрь, страшно вытаращив глаза.

Поздно. Его крика не слышат. Рыжий Бач разъярённым быком бросается к Сёпе, по пути роняя на стол попытавшегося его остановить Чопаря.

— Наших бьют!

Клещ взвивается вверх в сумасшедшем прыжке и вцепляется в толстенную шею Блута своим маленьким тёзкой. Но по мнению пьяного большинства за четвёркой царевичей правда. Оскорбление матери — это причина что-надо. Долговязый Рэм запускает бутылку в полёт. Гахар видит её. Уворачивается. Снаряд проносится через весь зал и со звоном и винными брызгами разбивается о дальнюю стену рядом с вовремя пригнувшейся женщиной в дорогом пышном платье.

— Чего глазами хлопаешь⁈ — толкает замершего в ужасе служку спутник барышни. — За стражей! Быстро!

— Водой их! Водой! — визжит на своих подчинённых трактирщик. — Пирос! Мокос! К воротам!

Но, когда ещё та стража примчится? Стол уже полетел вверх тормашками. Вслед за ним летят сочные плюхи, раздаваемые своим и чужим без разбора. Драка в миг превращает народ, полминуты назад мирно пивший за здравие друг друга, в ревущий клубок. А ведь здесь не слабаки собрались — у всех доли под потолок. Черепа тут не пробьёшь, ни бутылкой, ни кружкой. Люди падают, встают, снова падают.

И лишь я-хитрец расторопно удрал в самый первый момент разгоравшейся драки подальше от Ханса и пока умудряюсь стоять на ногах, вертясь в самой гуще сражения скользким ужом. Мгновения истины. Как только гахар поймёт, что его план провалился, Ло немедленно упадёт. Применение связки в такой суматохе заметят не сразу. Но урод хочет прежде прикончить меня. Как гахару известно теперь, я чересчур много знаю и должен умереть раньше Ло. Тот и так уже труп.

Вот он вырывается из захвата Брыха. Отправляет того на пол хитрым ударом под дых и, найдя меня взглядом, ныряет вперёд головой между вцепившихся друг в друга Бача и Бочки. Ло от нас далеко. Гахар видит, что тот для него не опасен. Останавливать драку падением бесчувственного тела не время. Успеется. У него на колдуна свои планы.

И это роковая ошибка. Тело Хо — оружие само по себе. Но гахару это неведомо. Оттолкнувшись ногами от одного из разбросанных по просторному залу опорных столбов, Ло стрелой устремляется к потерявшему его из вида врагу. Вот это я понимаю прыжок! Под десяток шагов пролетел за мгновение.

Сшибка. Миг — и Ло на ногах. Вскочил, чтобы тут же упасть. Связка? Нет! Колдун умер. И ожил! Встаёт!