Безвинная

Биффи, слегка приподнявшись на диване, с ужасом глядел на эту сцену.

Лорд Акелдама немедленно выпустил профессора Лайалла и упал на колени рядом с молодым человеком.

Биффи заговорил, виновато захлебываясь словами:

— Я не должен был позволить им меня схватить. Я был слишком беспечен. Не думал, что кормчий дойдет до таких крайностей. Я сыграл не так, как вы меня учили. Я не верил, что он решится использовать меня, чтобы добраться до вас.

— Ах, вишенка моя, мы все играли вслепую. Это не твоя вина.

— Вы правда думаете, что я теперь проклят и отвратителен?

Голос у Биффи был очень тихий.

Растроганный вопреки своим инстинктам вампир прижал к груди новоиспеченного оборотня — один хищник утешал другого, и это выглядело так же неестественно, как если бы змея пыталась утешать домашнюю кошку.

Биффи уронил темноволосую голову на плечо лорда Акелдамы. Вампир крепко сжал свои безупречные губы, поднял взгляд в потолок, моргнул и отвернулся. Сквозь водопад белокурых волос вампира профессор Лайалл мельком успел увидеть его лицо.

О боже, он и правда любил мальчика. Бета прижал пальцы к уголкам глаз, словно хотел удержать слезы. Проклятие!

Любовь была самой нелепой и досадной из всех причуд сверхъестественных, о ней меньше всего говорили и меньше всего ожидали друг от друга. Но неподдельное горе утраты превратило лицо лорда Акелдамы, при всей его ледяной красоте, в мраморную маску, застывшую в выражении мучительной боли.

Профессор Лайалл был бессмертным; он знал, что значит терять любимых. Он не мог выйти из кабинета — слишком много важных документов БРП валялось вокруг, — но отвернулся и сделал вид, будто деловито перебирает бумаги, чтобы дать этим двоим побыть наедине хоть отчасти.

Он услышал шорох — лорд Акелдама сидел на диване рядом со своим бывшим трутнем.

— Дорогой мой мальчик, конечно же, ты мне не отвратителен, хотя об этой твоей щетине нам и впрямь нужно будет серьезно поговорить. Это всего лишь оборот речи — скажем так, некоторое преувеличение. Видишь ли, я очень надеялся, что ты окажешься рядом со мной, станешь одним из нас. Вступишь в старый добрый клуб кровожадных клыков и так далее.

Биффи шмыгнул носом.

— Как бы то ни было, это моя вина. Мне следовало быть внимательнее, сразу догадаться, что против меня и моей семьи ведется нечестная игра. Не поддаваться на его хитроумные уловки и не посылать следить за ним — тебя. А потом, когда ты исчез, я не должен был впадать в панику и сниматься с места. Но кто бы мог поверить, что мой же собрат — такой же вампир, такой же отщепенец — похитит то, что принадлежит мне? Мне! Да, мой сладкий цукат, я не разгадал его план. Не понял, в каком он отчаянии. Забыл, что иногда сведения, которые я храню у себя в голове, могут оказаться ценнее, чем те ежедневные сокровища, которые вы, милые мальчики, добываете для меня.

В этот момент, когда профессору Лайаллу казалось, что ничего хуже случиться уже не может, раздался громкий стук в дверь кабинета, а потом ее распахнули, не дожидаясь позволения.

— Что?..

Теперь настал черед профессора Лайалла поднимать глаза в потолок от избытка чувств.

— Ее королевское величество королева Виктория желает видеть лорда Маккона.

Королева Виктория шагнула через порог и заговорила еще на ходу:

— Его здесь нет, не так ли? Негодяй!

— Ваше величество! — профессор Лайалл поспешно вскочил из-за стола и отвесил самый нижайший и церемоннейший поклон, на какой только был способен.

Английская королева, обманчиво приземистая и смуглая, обвела кабинет властным взглядом, словно такой крупный предмет, как лорд Маккон, мог спрятаться где-нибудь в углу или под ковриком. Ее взгляд остановился на заплаканном лице Биффи, явно нагого, если не считать одеяла, лежащего в объятиях пэра Англии.

— Что это такое? Сантименты! Кто это там? Лорд Акелдама? Право, сейчас совсем не до этого. Извольте немедленно взять себя в руки.

Вампир вскинул голову, прижался щекой к щеке Биффи и прищурился, глядя на королеву. Затем мягко выпустил бывшего трутня из объятий, встал и поклонился — ровно так, как того требовали приличия, ни на йоту ниже.

Биффи, со своей стороны, был в полной растерянности. Он не мог встать, не обнажив какую-нибудь часть своего тела, и лежа выразить почтение приличествующим случаю образом тоже не мог. Он в отчаянии смотрел на королеву.

Профессор Лайалл пришел ему на помощь.

— Прошу вас извинить… э-э-э… — бета запнулся, вспомнив, что до сих пор не знает настоящего имени Биффи, — нашего юного друга. Выдалась трудная ночь.

— Это мы уже поняли. Так, значит, это тот самый трутень? — королева устремила на Биффи испытующий взгляд. — Деван сказал, что вы, молодой человек, были похищены нашим кормчим. Это серьезное обвинение, весьма серьезное. Это правда?

Биффи, приоткрывший рот в благоговейном ужасе, сумел лишь безмолвно кивнуть.

Лицо королевы выражало в равной мере облегчение и досаду.

— Что ж, по крайней мере, в этом лорд Маккон не ошибся.

Она перевела острый взгляд на лорда Акелдаму.