Безвозмездный дар

— …Да, — произнёс Овельтар, зная, что оба они видели сейчас одно и то же. — А потом я ответил, что никогда не соглашусь.

— И я чуть не зарубил тебя на месте, — усмехнулся Эниант. — После чего чудом добрался до тракта… Ответь мне, дарион, отчего ты был так уверен, что я тебя не трону?

— Ты так стремился к своей цели, что не мог себе позволить навсегда потерять её, — ответил человечек, не раздумывая. Хоть и был он на две головы ниже человека, не оставалось никаких сомнений, кто из них на кого глядит сверху вниз. — Впрочем, ты и сейчас к ней стремишься, — добавил Овельтар, осторожно возвращая бокал на стол. Должно быть, не потерял ещё надежды. Мне, право, становится интересно…

— Узнаешь в своё время, — было ответом. Эниант поставил на стол бутыль вина в потёртой тростниковой оплётке. — Прошу, Овельтар, теперь угощаю я. Пей, поскольку, должно быть, это последнее вино из Ровельта. За прошедшие года наши владения сильно уменьшились, и нас не втаптывают в пыль только потому, что уже не считают серьёзными противниками. Впрочем, всё вершится по воле богов.

Вино пили молча.

— Отменно, — похвалил дарион несколько минут спустя. — Я бы снизошёл до твоей просьбы хотя бы ради этого вина. Но выбор сделан, Эниант. И времени у тебя осталось совсем немного. Несколько дней, не более.

— По воле богов, — медленно повторил тот, кого дарион именовал князем. — Мне было предсказано, что жить я буду очень долго и прославлюсь. Однако я был вынужден оставить княжество своему сыну поскольку твоё, дарион, упрямство, вынудило меня пожертвовать почти всем. Если я потерплю неудачу и в этот раз, то вернусь домой хотя бы для того, чтобы повесить прорицателя.

И вновь наполнил бокалы.

— В следующий раз ты попытался мне угрожать, — тихо произнёс Овельтар, когда морщины мало-помалу покинули лоб Энианта. — Сейчас, конечно, это кажется смешным…

* * *

…В тот раз князь был одет уже попроще — возможно, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Надо было бы проклинать того, кто воздвиг так много храмов Владычицы Лесов… но как осмелишься даже думать о подобных проклятиях в таком месте? Непостижимо было, зачем дарион постоянно переезжает с места на место. Из храма в храм. Продолжая оставлять после себя украшения и храмовую утварь неслыханной красоты. Просто так, ни получая за это ни единого медного гроша…

— Я узнал тебя, — услышал он. — Если ты надеешься вновь уговорить меня, князь, то лучше уезжай немедленно. Мне некуда торопиться, но время, потраченное на бессмысленные разговоры, — невосполнимая потеря.

Князь, однако, не спешил впадать в ярость и, произнеся положенные формулы приветствия, уселся рядом.

— Кроме уговоров, иногда помогает сила, — произнёс он тихо.

Мастер на миг широко открыл глаза.

— Ты угрожаешь мне? — осведомился он недоверчиво. — Здесь, в храме? Повтори, пожалуйста, я не верю собственным ушам.

— Я не собираюсь угрожать тебе, — столь же тихо и бесцветно добавил Эниант. — Но я знаю, кому можно угрожать — так, чтобы ты мог считаться с моими неприятностями.

— И ты собираешься получить благословение подобным образом? дарион недоумённо покачал головой. — Видимо, дела твои действительно столь плохи, что ты решился на такое. Хорошо. Мы поговорим об этом завтра.

— Но…

— Завтра, — повторил дарион и скрылся за дверью.

Которую плотно закрыл за собой.

Эниант некоторое время смотрел в ярко-оранжевые недра горна, после чего опустил локти на колени и закрыл ладонями лицо.

Легче от этого не становилось.

* * *

— …И я сказал, что все мои родственники давно попрощались со мной.

— Да, — подтвердил Эниант с чувством. — И я подумал даже, что не осталось ничего, что могло бы заставить тебя отказаться от дара в мою пользу.

— Так оно и есть, — ответил Овельтар, довольно улыбаясь. — Я сочувствую твоим бедам, князь. Но не проще ли положиться на милость богов? Они любят шутить над нами шутки, но пытаться рисковать всем, чтобы пойти им наперекор… — и он покачал головой. — Поверь мне, я знаю, о чём говорю.

— И всё же я надеюсь, — повторил Эниант. — Ну что, Овельтар, могу ли я попытаться ещё раз?

— Завтра, — произнёс дарион, вставая из-за стола. — Боишься, что я убегу, князь? Напрасно боишься. Бежать мне некуда.

Эниант усмехнулся, но возражать не стал.

— Во всяком случае, у меня достойный противник, — произнёс он, наклоняя голову.

— У человека есть только один противник, — возразил Овельтар, аккуратно складывая инструменты в ящичек. — Он сам. Добрых снов, князь. Завтра будет чудесный день.

…Проснулся Эниант чуть свет и тихонько прокрался к выходу из храма. Из комнаты-мастерской дариона уже доносилась знакомая песенка и тихий лязг металла о металл.

* * *

— Я узнал, что твой дар иссякнет, едва ты создашь тысячу предметов во имя Хранительницы, — начал князь. С удовлетворением отметив, что дарион ощутимо вздрогнул.

— Откуда ты знаешь? — спросил Овельтар глухим голосом.

— Боги, как ты заметил, любят шутить, — ответил Эниант, осторожно опуская на пол просторную сумку. — Тебе, вероятно, сказали, что никто не узнает об этом? Увы, я узнал. Венец, который ты заканчиваешь тысячный предмет.