Безвозвратно (ЛП)

— В таком случае я буду принимать в три или в четыре раза меньше. Мне не нравится ощущать себя одурманенной, когда бодрствую. Это слишком похоже на то, что я снова нахожусь там. Снова переживаю то, через что меня заставил пройти Гейб.

— Посмотрим, что скажет доктор.

Она забинтовала моё плечо, затем нажала кнопку на аппарате и вышла.

— Да что с ней не так, она всё воспринимает в штыки, потому что я хочу что-то слабее?

— Она вообще выглядит враждебно, — сказал Трент. Он некоторое время смотрел на меня, затем взглянул на Джеймса. — Несколько наших людей будут за тобой присматривать, пока мы её не поймаем...

— Я слышала, но если бы она хотела меня убить, то так бы и сделала, — я повернулась к Джеймсу. — Она спрашивала о тебе. Мне показалось, будто она думает, что ты мёртв, но я...

— Всё нормально, — прошептал он.

— Они и за тобой тоже наблюдают?

— В настоящее время, да.

Он улыбнулся, но я не обнаружила в этом никакого веселья.

— Аллея не заслужила снова оказаться на улице. Почему никто не убедился, что она...

— Она от всего отказалась, — объяснил Трент, — не захотела «кровавых денег». Детективы даже нашли её семью, но она не пожелала иметь с ними ничего общего.

Я поморщилась, и хотя боль уменьшалась, снова ощутила замешательство. Эта чёртова медсестра ввела очередную дозу морфина. Я моргнула, пытаясь держаться за какую-бы-мы-не-вели-беседу.

— Она сказала, что её семьи не стало.

Трент должно быть заметил моё состояние, потому что повернулся проверить аппарат, с которым работала медсестра.

— Думаю, больше походит на то, что она боялась сталкиваться с ними после всего.

Это звучало слишком знакомо. Не то, чтобы я не пыталась избегать свою семью до похищения, но стала в этом практически экспертом с момента возвращения.

— Я найду доктора, — сказал Трент.

— Серебро…— начал Джеймс, как только Трент вышел.

— Тебе следует искоренить эту привычку. Кирка и Серебро больше нет...

— Они были долгое время, Сахарочек.

Это слово, слетевшее с его губ, защекотало мои нервные окончания, принося смесь боли и удовольствия. Как и каждое мгновение вместе с ним. Мои глаза защипало, и я зажмурилась.

— Ты... ты — тот, кто запросил эту глупую защищающую деталь, не так ли? Означает ли это, что ты планируешь оставить меня одну?

— Она нашла тебя и вошла в дом, чтобы напасть, но её заказал Трент.

— Ты проигнорировал второй вопрос, — буря эмоций перекрыла мне воздух. — Возможно, доктора были правы. Ты — единственный человек, с которым я чувствую связь. Я цеплялась за это последние четыре недели. Но не могу двигаться дальше, даже здесь с тобой. Я... — мне хотелось стереть свою жизнь, что я прожила будучи Серебро. Вот почему мне приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы держать две личности отдельно, но теперь не было способа урегулировать это с моими чувствами к Джеймсу. — Не думаю, что смогу это сделать.

Джеймс молча стоял надо мной. Я не могла смотреть на него, не могла смотреть в его глаза, потому что это было чем-то, с чем я просто не могла справиться.

— На этот раз я собираюсь позвонить. Джеймс и Роуз даже не знают друг друга.

Я сражалась за вздох, когда он шагнул назад, и в комнату вернулся Трент.

— Убедись, что она в безопасности, — сказал Джеймс, проходя рядом.

Я уронила голову на подушку, ожидая, когда болеутоляющие препараты отправят меня в забытие.

После неспокойного ночного сна, я уставилась в открытое окно моей больничной палаты.

— Тебя подвезти? — спросил Трент, нарушая мой покой и кладя хирургический костюм в изножье кровати. — Доктор сказал, что скоро он принесёт твои документы по выписке.

— Рада, что они поведали тебе обо всех моих делах, — я задавалась вопросом, сколько пар хирургических костюмов буду должна госпиталю к концу всего этого. Ещё лучше, мне хотелось знать, будет ли этому конец.

Трент провёл рукой по волосам. Он не уходил, независимо от того, говорила я «да» или «нет».

Я сделала глубокий вдох и повернулась к нему лицом.

— Ты спасла ему жизнь, — сказал он, — и он меня убьёт за то, что я собираюсь тебе сказать.

— Я просто ответила услугой за услугу, — мне не хотелось думать о Кирке, лежащем на полу в «Перспективе» и истекающем кровью, или о брызгах крови на стене, когда я застрелила Гейба. Что бы я ни сделала для его спасения — всё окупилось, потому что я тоже осталась жива.

— Я имею в виду не то, когда его подстрелили или… — его голос стих, и я предположила, что он знает все подробности. — Я имею в виду. Он был потерян там. Но ты дала ему то, за что снова стоит бороться.

— Что ты пытаешься сказать? — моя грудная клетка горела. Это было именно то, в чём я не нуждалась.

— Я знаю, ты не готова, и знаю, что все продолжают говорить вам обоим двигаться дальше по отдельности, но вы нашли друг в друге что-то такое, что дало вам возможность бороться с тем, что сломало бы большинство людей. И, видеть вас двоих без этого... — он покачал головой. — Не думаю, что они были правы, держа вас порознь. Если ты злишься на Джеймса потому что...