Безвозвратно

— Обычно, не волнует, — холодным голосом ответил он. Его ладони сжали мою талию, и мое дыхание перехватило, когда я почувствовала, как его пальцы поддели тонкую ткань моего нижнего белья. На мгновение мне показалось, что я, в конце концов, выиграла, потому что достаточно было одного рывка с его стороны, чтобы тонкая ткань порвалась. — Сомневаюсь, что ты принимаешь какие-либо противозачаточные средства, так ведь? — поинтересовался он в той же холодной манере, которая казалась пощечиной, заставившей меня почувствовать свою собственную наивность, как физическую боль. Не в силах произнести ни слова, я смотрела на него расширившимися глазами.

Бросив что-то нецензурное, Блейн освободил меня и, выпрямившись на кровати, взял свою рубашку, чтобы накинуть ее поверх моего обнаженного тела. А потом его рот снова оказался на моем — жесткий и интенсивный в своей злости — и я почувствовала острый привкус крови от того, что мои зубы задели внутреннюю сторону губы.

После этого он ушел, закрыв за собой дверь.

Я сомневалась, что когда-то была унижена в своей жизни сильнее. Я не спала со всеми подряд, чтобы когда-либо оказываться в столь уязвимой ситуации, и если учесть полученный мною отказ, сильно сомневалась, что повторю этот опыт когда-нибудь в ближайшем будущем.

Слишком смятенная, чтобы снова одеться, я забралась под одеяло и, прижав к себе рубашку Блейна, долгое время смотрела в темноту. Мои глаза оставались совершенно сухими, потому что гордость не позволяла мне из-за него плакать, и, в конце концов, я смогла заснуть. Мои скудные сны были переплетены образами Блейна, который все время от меня ускользал, и его лицо неизменно оставалось каменным и лишенным всяких эмоций.

На следующее утро меня разбудил яркий солнечный свет, лившийся через открытые окна, и я с тревогой осознала, что в комнате кто-то находился. Резко сев на кровати, я вспомнила, что все еще оставалась обнаженной, и мои руки поспешно прижали одеяло к груди. У окна стояла Мона, которая, услышав доносившийся с моей стороны шум, обернулась и приветливо мне улыбнулась.

— Доброе утро, дорогая, — произнесла женщина, и если она была удивлена, увидев меня полуобнаженной в постели с рубашкой Блейна, выглядывавшей из-под одеяла, то ничем этого не выдала. — Блейн ушел на работу, оставив Джеральду указания доставить твою машину к дому. Ну, а я, тем временем, приготовила тебе завтрак, — Мона указала на поднос на ближайшем столике. — Не уверена, что именно ты предпочитаешь, поэтому принесла всего по чуть-чуть. Надеюсь, ты не против?

Я, наконец, нашла свой язык.

— Спасибо, — моя рука откинула с лица спутавшиеся локоны. — Я вам очень признательна. — Это, действительно, было так. Я не могла вспомнить, когда в последний раз мне кто-то готовил завтрак. Это было много лет тому назад.

Пока я собиралась с мыслями, Мона направилась к выходу, но прежде чем она закрыла за собой дверь, я успела спросить вдогонку: — Постойте… не подскажите, сколько сейчас времени?

— Ну, конечно, подскажу, дорогая, — кивнула Мона. — Сейчас чуть больше девяти.

Дверь за ней закрылась, и я в панике подскочила с кровати, потому что опаздывала на работу уже больше чем на час и прекрасно понимала, что Диана за это снимет с меня голову.

Я приняла душ и высушила волосы за рекордное время, после чего нашла в стопе одежды темные узкие брюки, идеально мне подошедшие, и свитер стального цвета, который, я опасалась, был сделан из настоящего кашемира. В любом случае, в данном аспекте у меня не оставалось реального выбора, потому что моей собственной одежды здесь не было.

В ванной комнате косметики, как таковой, не обнаружилось, и я, взглянув на свое бледное отражение в зеркале, удрученно поморщилась. Моя нижняя губа слегка припухла от пореза, полученного во время последнего поцелуя, и я, снова вспомнив о событиях вчерашней ночи, подавила невольную дрожь желания и смущения. Я была благодарна всем Богам, которые только существовали, за то, что этим утром Блейн ушел, избавив меня от необходимости встречаться с ним лицом к лицу.

Мне было жаль, что я не могла воздать по заслугам своему завтраку в постели, потому что Мона приготовила яйца и бекон, которые выглядели невероятно вкусно. Рядом с ними на столике красовались корзинка с французской выпечкой, кофейник и графин сока. Не тратя времени на сахар, я залпом выпила половину кружки черного кофе и, разломив кекс пополам, выбежала из двери по направлению к лестнице.

Когда я была уже на нижней ступени, меня встретила Мона, державшая в руках длинное черное пальто и мою сумку.

— Твои вещи, Кэтлин, — произнесла она, протягивая их мне.

— Это не мое пальто, — покачала головой я, взяв свою сумку.

— О, я знаю, — согласилась она, но вопреки своим словам, накинула его мне на плечи и придержала в ожидании. — Блейн упоминал о том, что у тебя вчера не было с собой пальто, поэтому ты можешь надеть это, — пояснила Мона. — На улице сегодня слишком холодно, чтобы идти без пальто.