Безвозвратность

Отдав билет пытливой проводнице, которая и вправду наблюдала за моими объятиями с отцом слишком уж пристально, я обернулась и ещё раз помахала своему старику, который всё не уходил. В этот же момент я увидела девушку в чёрном плаще, одиноко и уверенно шагающую в направлении этого рейса. Я бы могла ещё выйти к отцу, но подумала, что мешать посадке других пассажиров нежелательно, и поэтому просто ещё один раз помахала рукой продолжающему стоять на перроне родителю, после чего, наконец, вошла в вагон бизнес-класса. Место в бизнес-классе – непозволительная для меня роскошь, но не в этот раз, потому что мой переезд из Лиссабона в Прагу полностью оплачен пражской медицинской компанией. В конце концов, я считаюсь одним из лучших хирургов Европы, при этом самым молодым, да ещё и являюсь женщиной. Сказать, что европейские светила питают высокие надежды относительно моего будущего, значит преуменьшить ответственность, которая сейчас лежит на моих плечах. От меня в это время зависит не только будущее моего отца и моих пациентов, но медицинское будущее целой страны, а быть может, и целой Европы.

Надо же, в бизнес-классе для одного пассажира выделяется целый диванчик, отделанный искусственной кожей, и стопроцентная защита от нежелательных соседей – никто рядом не сидит, весь диванчик принадлежит только тебе. Круто быть богачом.

Установив ручную кладь на полке над пятым местом, я сняла с себя куртку, с удовольствием опустилась на мягкий диван и сразу же взялась за попытки расслабиться: достав из сумочки наушники и заткнув ими уши, я включила звуки океана, надеясь как можно скорее заснуть. Однако какое-то странное ощущение, похожее на необоснованное беспокойство, продолжало неприятно напрягать моё нутро. К моменту старта поезда я уже почти справилась с этой неожиданной помехой, уже начала прикрывать веки в надежде погрузиться в сон, когда по коридору мимо пронеслась явно обеспокоенная пассажирка в чёрном плаще – та самая, которую я видела издалека, когда в последний раз махала рукой отцу. В попытке не реагировать на внешние раздражители, я всё же закрыла глаза и ещё усерднее прислушалась к шуму океана, выливающемуся из моих любимых наушников, но заново поднявшаяся волна напряжения никак не желала схлынуть повторно… Я ведь выключила чайник перед тем, как отдала ключи хозяйке квартиры? Да, я сделала это. Предупредила Матильду о том, что её кошка окотилась в подвале? Да, не забыла. Я ведь оставила отцу рецепт для Сэма? Ещё утром оставила, на комоде. Что же… Что же такое…

Уловив постороннее движение, я вновь открыла глаза и увидела, как девушка в чёрном плаще и с хмурым выражением лица шагает назад по коридору – она явно чем-то недовольна или… Или обеспокоена? Я резко вынула из своих ушей оба наушника, но девушка уже прошла мимо. Разве в первые пятнадцать минут поездки разрешается ходить?.. Но раз она ходит, значит, на то должна быть серьёзная причина. На секунду я даже подумала, не подняться ли мне, чтобы пойти вслед за ней и поинтересоваться, но вовремя опомнилась: о чём поинтересоваться? Зачем? И ведь техника безопасности запрещает отстегивать ремень в первые пятнадцать минут поездки…

Позади меня вдруг раздался мужской голос – пожилой мужчина, занимающий место с противоположной стороны коридора, обращался к молодому мужчине, сидящему прямо за моей спиной:

– Слышал? Или мне показалось? Она сказала проводнику, что видела массовое самоубийство на перроне? Там что, кто-то на рельсы упал?

Моё сердце упало: отец!

ГЛАВА 4

СВЕТ ИЗ НИОТКУДА АДРИАНА БОНД

Я и не думала возвращаться на место – знаю я этих ответственных работников: стоит отвернуться, и никто ничего не сделает, даже если перед этим были произнесены клятвы о сиюсекундном выполнении задачи. Остановившись в тамбуре между вагонами бизнес-класса и среднего класса, я вынула из кармана плаща мобильный телефон и, под аккомпанемент громкого мяуканья кота, доносящегося из вагона среднего класса, начала беспокойно вбивать в поисковую строку браузера запрос: “Массовое самоубийство на перроне надземной железной дороги Лиссабона”. В ответ я сразу же получила странные статьи со статистикой самоубийств в Португалии за прошедший месяц, и ни одного намёка на интересующее меня происшествие. Эта зияющая пустота не могла не показаться мне странной. Ведь с момента происшествия уже прошло пять минут – новости и меньших масштабов разлетаются по сети быстрее, чем пчёлы, идущие на роение. Что же это такое…

Я едва не вздрогнула оттого, что кто-то, оставшись незамеченным, приблизился ко мне и коснулся моего локтя. Подняв взгляд, я увидела перед собой молодую, смуглокожую девушку, в глазах которой откровенно плескалось беспокойство.

– Простите. Простите, я хочу узнать… Вы сказали, что видели, как кто-то упал на рельсы? Кто это был? Это ведь не был темнокожий пожилой мужчина?

– Я не знаю. Среди падающих были и мужчины, и темнокожие…

– О, нет!

– Должно быть, Вы переживаете о ком-то, кто Вас провожал? Если так, можете быть спокойны: это произошло на пятнадцатом перроне.