Безвременье

Трент перехватил мою руку, ухватив за запястье.

— Мне они нравятся, — ответил он, и я замерла. Отпустив меня, мужчина вернулся к своему креслу, и сев, расшнуровал ботинки.

— И что ты такое делаешь? — спросил Ал, сильно накренившись и сунув еще одну бутылку подмышку, направился к кровати, наполовину скрытой гобеленом. — Хочешь проверить, не исчезло ли твое обрезание? Знай, исчезло.

Я ошарашено замерла, так же как и Трент, державший в руке шелковый носок, и ощупывающий нижнюю часть большого пальца ноги. Он посмотрел на меня, и я прижала руку ко рту, ощутив, что лицо просто горит от стыда.

— О. Боже. Мой. Трент. Прости. Пожалуйста. — Дерьмо на тосте, удастся ли мне облажаться сегодня еще больше?

— Эм… — произнес Трент, явно смутившись.

— Звякни мне завтра, — серьезно заявил Ал, указав на него бутылкой и укладываясь на кровать. — У меня есть проклятие как раз на этот случай.

— Мм, у меня был шрам на большом пальце, — сказал Трент, его мысли явно путались. — Он иногда чесался. — Одевая обратно носок, он склонился вперед и в свете камина стал четко виден нахмуренный лоб.

— Если конечно ты не хочешь оставить своей змейке ее капюшончик, — добавил Ал, и я, схватившись за голову, начала массировать виски. — Кери мой нравился. Но она была такой приземленной. Хотя и довольно занимательным зверьком.

Вдруг Ал замолчал, его дыхание участилось, будто он испытывал боль. Кери. Внезапно я все поняла. Вот почему он пьян. Хотя это совсем не извиняло его неожиданное появление.

— Мне жаль, — прошептала я, подавленно. — Я и не думала…

— Она звала его источником наслаждения, — продолжал Ал, уставившись в потолок, и упал на кровать, так что теперь из-за гобелена виднелись лишь его ноги, одна на спинке кровати, другая стоящая на полу. Оттуда донесся тихий всхлип. — Я должен был освободить ее. Я должен был освободить ее…

Трент, отвернувшись, быстро подошел к винной полке.

— Рэйчел, ты пробовала наше семейное вино? — спросил он, почти фанатично ища штопор. — Оно получается неожиданно насыщенным в этой широте. Отец также добавил парочку лишних генов в сахарный тростник, для ускорения производства. — Трясущимися руками, он наполнил бокал и тут же выпил его. Не знай я его лучше, я бы решила что он несет чушь лишь бы отвлечься от происходящего.

Вечер становился хуже некуда, и присев возле камина, я подперла голову руками. Вода в котелке закипела, и я сняла его с огня. Мне уже было не до кофе, и судя по виду Тренту, ему тоже. Из-за гобелена доносился голос Ала. Он либо пел, либо плакал. Точно сказать не могу. И просить его сейчас прыгнуть по линии, было явно не лучшей идеей.

Звон бокалов заставил меня поднять голову, и я не удивилась, когда Трент поставил на каминную полку между нами два бокала и наполнил их.

— Он тоскует по Кери, — сказала я тихо, и Трент кивнул, и в его глазах я заметила те же эмоции.

— Тоскую по этой маленькой сучке? — спросил Ал, и занавеска колыхнулась, когда он попытался подняться. Маша руками, демон сумел подняться, хотя взгляд был измученным. Продолжение фразы мы так и не услышали, потому что он заметил два бокала с вином, один из которых Трент протягивал мне. Боль в его взгляде стала сильней, и он высоко поднял свою бутылку. — Да, тост за Кери. — Бутылка булькнула, когда он тряхнул ей. — Ты была самым выдающимся фамильяром, — он опустил руку и на пару секунд замолчал. — Мне следовало освободить тебя, Керидвен. Ты бы согласилась снова спеть мне, будь ты здесь.

Вспомнив голубых бабочек Ала, я отставила свой бокал, так и не попробовав вина. Не хватало мне еще и головной боли, помимо всего прочего.

— Мне жаль, Ал, — сказала я, и слезы навернулись на глаза.

— Она была просто фамильяром, ничего больше, — пробормотал демон, покачивая бутылкой. — Почему я должен переживать, что она умерла? — Но он явно переживал. — Скучать по ней? Ха! — крикнул он. — Эта эльфийка была бесполезна! Ей с трудом удавалось подогреть кофе с утра. Пирс и то лучше соблюдал распорядок моего дня. Я бы не принял ее обратно, даже если бы смог заставить работать проклятье воскрешения. — Демон уронил голову, и я понадеялась, что он скоро уснет. — Она каждое утро будила меня, громко хлопая дверками буфета. Вот сука.

Трент возле меня будто очнулся.

— Меня она тоже будила так каждые выходные, когда я хотел отоспаться. А затем она улыбалась мне, будто и не знала, что своим грохотом подняла меня.

— Крушила все вокруг, — сказал Ал, махнув бутылкой. — От нее было больше шума, чем от стаи белок. Я тебе точно говорю, она это творила намеренно!

Трент согласно кивнул, и мы оба наблюдали, как Ал наконец начал засыпать.

— Она умудрялась топать как слон, — сказал Трент тихо, склонившись к самому моему уху, и я задрожала. — Квен даже грозился придушить ее.