Безвременье и временщики. Воспоминания об «эпохе дворцовых переворотов» (1720-е — 1760-е годы)

13 марта 1736 года я отправился в крепость Св. Анны, откуда послал лазутчиков разведать азовские каланчи; шестнадцатого, переправившись через Дон с небольшим числом пехотинцев и отрядом донских казаков, я осадил азовскую крепость с этой горсткой людей; благодаря внезапности не потеряв ни единого человека, я овладел каланчами, которые преграждали доступ к Азову по воде; в то же время я послал генерал-майора Спаррейтера с двумястами пехотинцев на лодках атаковать Лютик. Застигнутые врасплох янычары без сопротивления оставили эту крепость, вследствие чего город Азов был окружен со всех сторон; я укрепил позиции, занятые моей малочисленной пехотой, окопами и, отрыв тотчас же траншею, начал бомбардировать город, чем и началась осада.

Когда генерал Ласси вернулся с Рейна, где он командовал корпусом войска, я предоставил ему продолжать осаду, но так как при нем не было хороших инженеров, то он овладел Азовом лишь после больших усилий, при этом этот храбрый генерал был ранен в ногу.

Сам я с частью армии пошел в Крым, и известно, с каким счастливым успехом закончил я эту экспедицию, также как и всю войну, описанию обстоятельств которой здесь не место. Русский народ дал мне два титула: «столпа Российской империи» и «сокола» со всевидящим оком. Во время этой кампании я далеко продвигался в турецкие провинции, а все зимы проводил в Петербурге. Эта война закончилась битвой, увенчавшейся изумительной победой при Ставучанах, взятием Хотина и покорением Молдавии. Когда я двигался к Бендерам, чтобы овладеть этим городом, белгородские татары получили от меня приказание покориться, армия росла день ото дня за счет молдавских и валашских войск, и части мои дошли до Браилова на Дунае и проникли в Валахию.

Невыгодный Белградский мир, заключенный имперцами, внезапно остановил быстрые победы русского оружия, ведомого фельдмаршалом графом Ласси и мною.

42

В 1739 году генерал Нейперг, который командовал австрийской армией в Венгрии, был одновременно назначен полномочным министром для ведения переговоров о мире с великим визирем и заключил мир, позорно и без всякой необходимости сдав город Белград с крепостью, которая служила оплотом христианским государствам против неверных, тем более что оттоманская армия за недостатком продовольствия сняла бы осаду этой важной крепости, если бы Нейперг сумел протянуть переговоры еще пять или шесть дней; но его торопили господин де Вильнев и само венское министерство.

Относительно белградской победы турки говорили, что не они взяли Белград, а Магомет им его отдал.

Вильнев хвастал, что, заключая этот мир, он оказал Франции гораздо большую услугу, чем если бы выиграл сражение.

Так как Нейперг заключил мир без участия России, то, когда полковник Броун, по приказу императрицы Анны находившийся в австрийской армии, дабы сообщать обо всем, что там происходит, спросил его, не содержит ли договор каких-либо условий, касающихся России, он поспешил ответить, что для России и без того слишком много сделали, втянувшись в эту роковую войну, — обычная увертка министерства австрийского двора.

Император Карл VI сам писал императрице Анне, что он «со слезами на глазах сообщает ее величеству о том, что его министерство заключило невыгодный мир с Великим Визирем, сдав Белград, но что тем не менее нужно сдержать слово, данное туркам».

Нейперг имел секретные инструкции от герцога Лотарингского, впоследствии императора, и Цинцендорфа, и после заключения невыгодного мира он сказал: «Многие думают, что по возвращении в Вену мне не сносить головы, но мне нечего бояться».

Мирный договор с Австрийским двором был заключен 1/12 сентября, а с Россией — 7/18 того же месяца 1739 года.

Этот мир был со стороны австрийцев тем более позорным, что в то же самое время император получил с курьером известие о победе при Ставучанах, взятии Хотина и об успехах русского оружия в Молдавии. Император во всеуслышание сказал, что «если бы во главе его войска стоял фельдмаршал Миних, то он мог бы продолжать войну…».

Следует заметить, что Вильнев был полномочным и аккредитованным министром одновременно французского, венского и петербургского дворов и давно уже пользовался большим доверием со стороны Оттоманской Порты, так что в данном случае он руководил всем.

Хотя Франция находилась в то время во враждебных отношениях с Россией из-за изгнания короля Станислава за пределы Польского королевства, Остерману не удалось помешать императрице Анне наделить Вильнева полномочиями, так как ее побуждало к этому австрийское министерство; был найден способ подкупить Вильнева, тайно послав ему через Каньони, советника коммерц-коллегии, знаки ордена Св. Андрея, украшенные бриллиантами большой цены, а госпоже де Вильнев — драгоценности и внушительный вексель, который Вильнев, однако, не принял, а когда Каньони стал торопить его уладить поскорее с Великим Визирем статьи мирного договора с Россией, Вильнев ответил: «С вашим делом все будет в порядке».

43

Эти статьи были наконец улажены, и мир был заключен согласно проекту, присланному Остерманом Вильневу, по которому: