Безвременье и временщики. Воспоминания об «эпохе дворцовых переворотов» (1720-е — 1760-е годы)

Зять мой Афанасий Астафьев, пользуясь частыми отпусками, не видал конца своему имению, веселясь в деревне и живучи разными забавами. Родственники его досадовали на секретаря Вотчинной коллегии Каменева, что не сделал их соучастниками в наследстве, а сделал брата после брата родного. Умыслил один из дядьев зятя моего родных, Никита, зазвал к себе племянника своего Афанасия, для которого сделал веселое собрание и пир, да и взял с него закладную пять тысяч рублей на село, что наилучшее, называемое Новое, двести пятьдесят душ, каменная в нем церковь; а денег за оное село едва получил зять мой одну тысячу рублей. Напоследок, за великою его слабостью, усовестился секретарь гвардии держать Афанасия на своей шелковинке: отставил его из полка в отставку, только на провожанье недешево зятю моему стало, как и прежде.

Зять мой, пожив в деревне больше уже в болезни и пьянстве, нежели в веселостях, видя слабость своего здоровья, укрепил свои деревни своей жене, а моей сестре Дарье, в четыре тысячи рублей, после того вскоре умер, оставя по себе малолетнего наследника, сына, но и тот после отца своего недолго нажил и скончался.

Сестра моя, овдовев, хотя имела на деревни мужа своего закладные, которые писаны были на имя тетки нашей Сомовой, но претерпела великое притеснение от наследников мужа своего: наследники запретили в деревнях сестру мою слушать и ничего ей не давать, а на отправленный из деревни запас для сестры моей, в Москву, дорогой набегли и разграбили, как разбойники.

Сестра моя во вдовстве и недостатке жила несколько лет, пока судьба принялась ей благодетельствовать: в 1753 вышла вторично замуж, армии за поручика Александра Борисовича Самойлова. Зять мой Самойлов принялся по закладным своей жены взыскивать с наследников Астафьевых деньги. Астафьевы, не хотя выпустить заложенных от родственника своего Афанасия деревень, объявили себя выкупщиками, но как в наличности у них для выкупа денег не имелось, то великую они трудность имели свое намерение исполнить; притом у оных наследников-родственников, Никиты Петровича, Федора Петровича (так они назывались), не было между себя братского согласия, но всегдашняя вражда и подлая брань. Однако наконец, сыскав деньги, выкупили за четыре тысячи рублей заложенное имение. Зять мой Самойлов, сверх того выкупа, взыскал еще с них подлежащие деньги за тех людей, которыми они завладели сверх закладной.

После того зять мой Самойлов служил в Тобольском полку капитаном, потом вышел и определен к первому межеванию, при том межеванье пожалован коллежским асессором; а как первое межеванье оставлено, то он определен был в Судный приказ[118], потом перешел в Вотчинную коллегию и пожалован надворным советником. В 1766 году паки межеванье всего государства учреждено, тогда зять мой переведен в Губернскую межевую канцелярию и пожалован коллежским советником, в котором чин и поныне в той канцелярии присутствует с отменной похвалой. (Приписано после М. Д.). Зять мой прижил с сестрою моею Дарьей три дочери: Наталья, Настасья, Марфа. Наконец, он был в Главном магистрате[119] президентом, потом в Сенате обер-прокурором, а из обер-прокуроров в Володимире губернатором.