Безвыходное положение

Как ни странно, но Эмили было легче довериться Элизабет, чем кому-либо из своих друзей, например Дане Ларсон. Другие члены «Друидов» – Гай Чесни, который играл на синтезаторе, и Макс Делон, ведущий гитарист группы, – знали Эмили целую вечность. С ними можно было подурачиться, часто они вместе обедали в школьной столовой. Но Эмили никогда бы не доверилась никому из них – даже Дане. Атмосфера в группе была непринужденной и весьма беспечной. Существовало как бы некое неписаное правило, которое запрещало относиться к чему-либо достаточно серьезно. Эмили несколько раз пыталась заговорить с Даной Ларсон о Карен, но, как только разговор принимал серьезный оборот, она чувствовала, что между ними возникает глухая стена непонимания. Дана просто не была готова обсуждать личные проблемы Эмили.

Что касается Дана Скотта, то при воспоминании о той ужасной сцене девочка не могла даже заставить себя подумать о нем, не почувствовав, как от стыда у нее начинают пылать щеки. Еще за несколько часов до этого она могла бы довериться Дану. Он начинал нравиться ей все больше.

«Ну, а теперь все кончено», – подвела итог Эмили, отшвырнув носком ботинка камешек, валявшийся на дороге.

«Что же теперь со мной будет?» – думала она, снова чувствуя комок в горле.

Как она может после всего того, что наговорила ей Карен, вернуться домой и вести себя так, словно ничего не произошло?

В то же время Эмили не знала, куда еще можно пойти.

Глаза ее наполнились слезами, в ушах все еще звучали слова Карен: «…я не допущу, чтобы ты стала такой, как твоя мать! Я просто не могу позволить, чтобы мой ребенок рос в одном доме со… со шлюхой!»

«Шлюха, – тупо подумала Эмили. – Вот кто, оказывается, моя мать. А кто может сказать, что я не начинаю следовать ее примеру? Может быть, у меня нет другого выбора».

Однако в глубине души Эмили знала, что не верит в это. Она понимала, что Карен не имела права бросать все эти ужасные слова ей в лицо – тем более в присутствии Дана.

Более того, Эмили сознавала, что ей нужно что-то предпринимать, и очень быстро. Неоднократно она пыталась поговорить обо всем с отцом, но это не помогло. Так или иначе, что-то должно измениться. Эмили молилась, чтобы у Элизабет появились какие-нибудь идеи на этот счет. Ей казалось, что вся ее жизнь рушится прямо на глазах; еще немного и она потеряет все – отчий дом, семью, друзей.

А силы ее были на исходе. Если и Элизабет не сможет как-то помочь, то Эмили просто не представляла, что ей делать дальше.

Уэйкфилды только что сели ужинать, когда раздался звонок в дверь.

– Я открою, – сказала Элизабет, вскакивая из-за стола. – Это, должно быть, Эмили Майер.

– Эмили Майер? – с недоумением повторил Нед Уэйкфилд, вытирая салфеткой рот и вопросительно глядя на жену, сидевшую напротив. – Кто это – Эмили Майер?

– Она учится с нами в одном классе, – пояснила Джессика. – И кажется, у нее дома какие-то сложности, – добавила она драматическим шепотом.

– О господи! – воскликнула бабушка Уэйкфилд с опечаленным видом. – Такие вещи всегда так удручают. Просто не пойму, что нынче происходит с американской семьей.

– У родителей не хватает времени для собственных детей, вот в чем дело, – резюмировал дедушка Уэйкфилд. – Элис, бифштекс просто восхитителен, – добавил он с видом знатока. – Ты добавляла туда что-нибудь особенное или просто здешний воздух делает его таким вкусным?

Элис Уэйкфилд испытующе смотрела на Джессику и, очевидно, не слышала, что говорил ей свекор.

– Джес, тебе хоть раз приходило в голову, что я не уделяю вам с Лиз достаточно времени. Я имею в виду…

– Ш-ш-ш, – произнесла Джессика. – Они идут сюда, мам!

– Хочу вам всем представить Эмили Майер, – проговорила Элизабет, ведя за собой черноволосую девочку. – Эмили, перед тобой клан Уэйкфилдов! С Джессикой ты уже знакома, а это мои мама, папа и бабушка с дедушкой, которые приехали к нам из Мичигана.

– Очень приятно с вами познакомиться, – прошептала Эмили, оглядывая всех сидящих за столом и пытаясь улыбнуться.

– Эмили, подсаживайся, – приветливо предложил ей Нед Уэйкфилд, вставая из-за стола и освобождая для нее место между Элизабет и бабушкой. – Поешь что-нибудь?

Эмили покачала головой.

– Нет, спасибо. Я не очень голодна, – усаживаясь, ответила она.

– Еда, – быстро произнесла бабушка Уэйкфилд, – абсолютно необходима для всех растущих организмов. Элис, разреши взять тарелку, чтобы Эмили могла отведать бифштекс.

– Я принесу ее сама, – нерешительно отозвалась Элис Уэйкфилд, стараясь поймать взгляд мужа.

– Мы можем поговорить позже, – шепнула Элизабет Эмили, когда мать вышла из комнаты. – Понимаю, что тебе не хочется говорить обо всем этом в присутствии такого числа людей.

Эмили пожала плечами.

– Я просто больше не могу держать все в себе, – ответила она. – И пришла сюда, чтобы спросить, нельзя ли мне остаться у вас ненадолго.

За столом воцарилась мертвая тишина.