Безымянная Колючка

Она приподнимает очки над кончиком носа, всматривается в листок несколько длинных мгновений, пока я незаметно держу в кармане скрещенные на удачу пальцы. А самое смешное, что я даже не придумала отговорку на случай, если подделка вскроется. Ну то есть и так понятно, что замять это нарушение не получится, но хотя бы не придется торчать с ослиным лицом и нервно блеять, что я вообще не понимаю, о чем речь и как такое могло произойти.

— Жди здесь, - строго говорит тетка, снова водружает на нос очки и скрывается в темном хранилище.

Я мысленно выдыхаю, смотрю по сторонам и, как только затихают ее шаги, хватаю почтовую книгу. Разворачиваю ее к себе, нахожу строку с датой - она сегодняшняя. Листаю назад несколько страниц, но это до сих пор только сегодняшний день. Откидываю сразу целую стопку - уже ближе к нужной дате, но все равно далеко. Даже страшно представить, сколько разного мусора присылают своим детками любящие родители!

Приходится листать еще и еще, пока мое внимание не привлекает характерный звук шагов. Из-за стеллажа с пыльными старыми почтовыми книгами, который стоит неподалеку, выплывает тонкая женская фигура. Присмотревшись, понимаю, что это моя «старая знакомая», нерадивая возлюбленная ректора Иниса - Брани эрд’Танради. Только в отличие от нашей прошлой встречи, она чертовски неприятно трезва и понимает, что я делаю.

— Что ты тут вынюхиваешь, Безымянная?

К моему огромному сожалению, язык у Брани тоже не заплетается, хотя, судя по ее внешнему виду, не так давно именно так и было. Выглядит она весьма болезненной, и это точно не приличествующая ее рождению благородная бледность кожи - у девчонки явно тяжелое похмелье, что, впрочем, не помешало ей сунуть свою любопытный нос в мои планы.

Жаль, что у меня совсем нет времени устраивать словесную дуэль, а то бы преподала поганке урок выживания, особенно ту его часть, где говорится, почему нельзя всюду совать свой длинный нос и чем это может грозить начинающий пьянчужкам.

— Вынюхиваю адрес скарта эрд’Танради, - с каменным лицом говорю я. - Собираюсь написать ему длинное письмо о том, как его единственная дочь порочит родовую часть пьянками и сомнительными связями с низкородными преподавателишками, пока он из кожи вон лезет, пытаясь устроить ей выгодный брак с беднягой Роаном. Кстати, родителям Роана я тоже обязательно об этом напишу. Возможно даже в стихах.

Брани заметно меняется в лице, и лихорадочный румянец даже придает ей более здоровый вид. Так и хочется «порадовать» ее остротой на этот счет, но у меня и так чертовски мало времени, так что нетерпеливо постукиваю пальцем по страницам почтовой книги, намекая, что девчонке лучше бы как-то обозначить свою позицию, пока я действительно не привела угрозу в исполнение. Клянусь, если дура откроет рот и испортит мои планы, я найду способ испортить ей жизнь даже сидя на цепи в темнице, или я не Йоэль эрд’Кемарри.

— Не буду тебе мешать, - бросает Брани, прикрывая рот ладонью, как будто ее вот-вот стошнит, и семенит обратно за стеллаж.

Хвала Взошедшим, хотя бы у кого-то здесь есть мозги!

Я перелистываю еще пару страниц, и, когда нахожу нужную дату, пододвигаю светильник - в каракулях этой женщины вообще невозможно разобраться! Но когда я, наконец, нахожу строчку с пометкой «Безымянной Йоэль», из темноты раздаются шаркающие шаги почтовой служки. Не мешкая ни минуты, вырываю листок и успеваю затолкать его в рукав платья буквально за секунду до того, как появляется старая карга. К некоторому моему удивлению, она возвращается с маленькой коробочкой.

— Вот, - кладет ее на стойку с нарочито громким звуком. - И передай своему господину, чтобы поучил тебя хорошим манерам. Потому что в следующий раз…

Ее черный рот закрывается сам собой прямо на половине фразы, когда из коридора, откуда обычно приходят посыльные, появляется целая процессия богато одетых лакеев, которые несут коробки и сундуки, огромные тюки и свертки. Я предусмотрительно отступаю в сторону, потому что вид у молодчиков такой, что от них сразу хочется держаться подальше. Да они вообще по сторонам не смотрят, потому что слишком высоко задрали носы, такие запросто пройдут и по живым, и по мертвым.

Почтовая надсмотрщица тут же хватает колокольчик и начинает что есть силы в него звенеть, пока на этот невыносимый грохот не сбегается вся работающая в этом пыльном месте братия, в том числе и нерадивые студенты, среди которых замечаю и ту голубоглазую красотку, которая бессовестно флиртовала с Ашесом на Празднике Схождения. Мое присутствие уже почти никто не замечает, потому что каждый наперебой старается ухватить посылку побольше и улыбнуться пошире, как будто лакеям до них есть хоть какое-то дело.

Интересно, из-за какой важной персоны такой переполох?

Я была бы не я, если бы не поддалась искушению удовлетворить любопытство. В последнее время оно почти всегда давало хорошие плоды.