Безымянная могила

Красноречивой иллюстрацией к этой анархической ситуации служит одно происшествие, имевшее место в последнее время. Саддукеи, которые на первый взгляд являются сторонниками компромиссов, а в действительности самые отъявленные фанатики, схватили иудея по имени Павел, по рождению римского гражданина. Павел этот исповедует учение некоего иудея по имени Иисус, частично расходящееся с верой, коей придерживается весь народ. Саддукеи к этой новой вере непримиримы, в то время как фарисеи, другая большая партия, более терпимы. Вышеназванного Павла едва не линчевали; лишь вмешательство наших солдат спасло ему жизнь. Затем он был предан суду Синедриона, где приговор так и не был вынесен - вследствие уступчивости фарисеев. В это время первосвященником еще был Анания. Фанатики организовали заговор против Павла, и от смерти его спасли опять же легионеры тысяченачальника Лисия; под покровом ночи они привезли его ко мне в Кесарию. С этим человеком мы вместе с супругой моей Друзиллой встречались несколько раз для беседы. По его делу мы провели еще одно судебное заседание; на нем в последний раз присутствовал, в качестве первосвященника, Анания, хотя и не произнес ни слова - вместо него говорил нанятый адвокат. Вынесение приговора я отложил - и, как убежден, поступил правильно. Я исходил из того, что обязан до конца разобраться в ситуации, которая все более запутывается; а этого можно было добиться только при условии, что в деле Павла я не встану ни на ту, ни на другую сторону. События полностью подтвердили мою правоту. С тех пор я убедился: цель противников Павла заключалась в том, чтобы, воспользовавшись судом как удобным предлогом, сбросить Ананию, то есть фарисеев, идущих с нами на компромисс. Дело в том, что к тому моменту обе партии в равной степени утратили доверие народа; это относится даже к фарисеям, которые одно время пользовались большим влиянием. Саддукеи же, движимые чистым фанатизмом, просто хотят захватить власть, которая должна обеспечить им возможность обогащения. Обе партии сходятся лишь в одном: в ненависти к империи; правда, ни один из лидеров этого прямо не признает, но каждый пользуется этой ненавистью для того, чтобы привлечь народ на свою сторону.

Вышепоименованный Павел и его сторонники - не враги нам; в этом меня убедили отчеты тысяченачальника Лисия и мои обстоятельные беседы с Павлом. И все-таки фанатики саддукеи хотели добиться именно его осуждения, чтобы таким способом совершить тихий переворот. Позволь я осудить последователя Иисуса - и Анания как первосвященник-фарисей попал бы в ловушку, расставленную его противниками; он или вынужден был бы перейти в их лагерь, или был бы устранен. Правда, поста своего он лишился бы все равно, хотя Павла я осудить отказался. Думаю, этот удел ожидал его в любом случае, разве что способ устранения мог быть другим.

Подведу итог сказанному. Все это означает: саддукеи подмяли-таки власть под себя, а поскольку народ их и до сих пор не любит, то теперь можно ждать открытого сопротивления, что найдет выражение в бунтах и неповиновении; а так как порядок предстоит поддерживать нам, то будет расти и ненависть к Риму. Ситуация осложняется тем, что потесненные фарисеи захотят восстановить свое былое влияние и, вероятно, тоже начнут подстрекать народ. Положение, как оно мне видится, становится не просто безвыходным, но чрезвычайно опасным; в этом со мной согласен и тысяченачальник Лисий. Нашими союзниками могли бы стать последователи Иисуса, но они, по упомянутым выше причинам, подвергаются преследованиям, шансов прийти к власти у них нет. В то же время списывать их со счетов нам не следует, ибо ряды их, по имеющимся у нас сведениям, растут и в нужный момент они могут стать нам партнерами. Я, со своей стороны, именно поэтому уклонился от вынесения приговора Павлу и поэтому дал ему, кроме охраны, возможность свободно встречаться со своими единомышленниками. Кстати, поступить так мне советовал и первосвященник Анания, когда - судя по всему, уже предчувствуя свое падение - по требованию саддукеев прибыл с делегацией в Кесарию на упомянутое выше судебное заседание, перед началом которого мы с ним обменялись мнениями с глазу на глаз. Победе саддукеев он уже не в силах был помешать, но попытался хотя бы немного сдержать их натиск. Не высказываясь определенно, он все же дал мне понять: в интересах мира, не вступая в прямую конфронтацию с теми, кто находится в данный момент у власти, нужно всемерно поддерживать последователей Иисуса.

Следуя этому совету и стараясь быть предельно осмотрительным, я и в дальнейшем, не питая особых иллюзий, буду поддерживать добрые отношения с Синедрионом. Насколько подсказывает мне мой опыт, Агриппа, царь Иудеи, не заинтересован в мирном разрешении конфликта: чью сторону он примет, даже пусть на словах, зависит полностью от его прихоти, и, как я вижу, тяжкое положение народа оставляет его равнодушным.