Безымянная тропа (ЛП)

― Пугать так беспомощного старика, ты гнусная сволочь, ― и он повысил голос, когда Том проходил через передние двери участка, ― и, если у тебя не было бы друзей в верхах, ты был бы еще здесь!

― Друзья в верхах? ― спросила Хелен, когда они шли к машине.

― Я использовал свой телефонный звонок, чтобы поговорить с Йеном Брэдшоу, ― объяснил Том, ― спросил его, может ли он послать кого-нибудь перекинуться словечком с его коллегами из Джорди, узнать сможет ли он разрешить эту неприятность.

― И он разрешил?

― Похоже на то.

― А это была неприятность? ― спросила она его. ― Меня никогда раньше не арестовывали, а уж тем более не проводила время в камере.

― Это стоило того, чтобы добраться до правды, ― сказал он.

― Я не знаю, ― возразила она.

― Конечно же, ― заверил он ее. ― Ты же теперь на свободе.

― Я имела в виду Стефана.

― Ох, его.

― Да, его. Ты до безумия напугал старика, ― и, когда он ничего не сказал, она добавила, ― тебе кажется все равно.

― Я не пугал старика до безумия, ― объяснил Том. ― Я допрашивал кого-то, кому сошло с рук убийство, произошедшее много лет назад, или по крайней мере, того, кто помогал своему брату избавляться от тела. Всю свою жизнь, Стефан избегал наказания за то, что он и его братья сделали, никогда не отвечал за это. Ни один из них. Генри Кольер должен был отправиться за это на виселицу. Вместо этого, он шел по жизни так, будто ничего из этого не случилось.

― Ты не можешь этого знать.

― Он убил своего соперника, а затем женился на девушке, ― сказал Том, ― получил жену, которую хотел, продолжил заниматься учительством, даже стал директором, а все это время тело Шона Доннеллана гнило на том поле на краю деревни. Боже, Хелен, хоть что-то из этого тебя трогает?

― Да. Я уже говорила тебе это, но его дурачок брат не был в этом виноват.

― Он помогал хоронить бедного ублюдка, разве нет? А затем молчал об этом все эти годы.

― А какой выбор у него был? Он жил со своими братьями. Он был полностью зависим от Генри, ― затем она добавила: ― пока они не увезли его в психлечебницу.

― Было уже слишком поздно доносить на своего брата, и никто не поверил бы.

Том вздохнул. ― Другие братья почти так же виноваты, как и Генри. Даже по сегодняшним меркам, они бы провели приличный срок в тюрьме. Ты же знаешь, что это так. Вместо этого, они остались безнаказанными.

― Может и так.

― Ты же знаешь, что я прав, Хелен, ― сказал он ей с уверенностью, ― глубоко внутри ты знаешь, что я поступил правильно. Если бы я не напугал этого старика, мы бы все еще рыскали вокруг, пытаясь узнать правду.

― Может быть, ― уступила она, ― но я ничего не могу поделать с тем, что ты теперь нравишься мне из-за этого чуть меньше.

― Ха, ― фыркнул он, ― и в чем конкретно для нас разница сейчас?

― Как долго ты собираешься продолжать ненавидеть меня?

― Я не ненавижу тебя, ― возразил он, ― на самом деле, совсем наоборот.

― Просто садись в машину, ― сказала она ему.

Они ехали молча всю дорогу до Грейт Мидлтона. Они оба знали куда направляются, без необходимости озвучивать это место. Том припарковался у старого дома викария. Хелен позвонила в звонок, и, когда Мэри ответила, она сказала:

― Можем мы войти?

***

Голос Стефана Кольера наполнил комнату, сразу же после голоса Тома.

― Он сказал, что это единственный способ заставить Мэри поверить, что Шон уехал без нее. Он был прав. Это было тем, во что все поверили.

― Что произошло с деньгами?

― Джек бросил их Генри.

― Джеку они были не нужны? ― спросил Том.

― Нет, ― ответил старик, ― Джек не хотел ничего из этого.

Том потянулся к диктофону и отключил его, прежде чем офицеры полиции начнут молотить в дверь и выкрикивать приказы. Пожилая женщина молча смотрела на диктофон. Даже хоть тот и находился в кармане куртки Тома, каждое приглушенное слово все еще было различимым.

― Вы в порядке? ― спросила Хелен.

У Мэри ушла минута на то, чтобы ответить, и, когда она, наконец, ответила, она произнесла:

― Господи, нет, ― затем добавила: ― как я могла?

― Не желаете ли стакан воды? ― спросила Хелен, и Мэри слабо кивнула. Хелен прошла в кухню, наполнила стакан и вернулась, вручив его Мэри. Том смотрел, пока та залпом пьет воду, а затем, как Хелен берет стакан из ее дрожащих пальцев.

― Вы знали? ― просто спросил Том.

Мэри покачала головой.

― Нет, не все, но...

― У вас были подозрения?

― Не сразу, ― а затем она начала рыдать. ― Долгое время я думала, что я была самой глупой влюбленной дурочкой. Представьте себе вину, чей груз я несла все эти годы. Я провела большую часть жизни, представляя, что мужчина, которого я любила, обманул меня, украл сбережения моего отца, а затем бросил меня. Теперь, я, наконец, знаю правду, а вина все еще не покинула меня.

― Я не понимаю, ― сказала Хелен, ― почему вы теперь чувствуете себя виноватой?