Безымянная в лисьей маске (СИ)

– С ним точно все в порядке? – Я думаю это просто из-за того, что он высвободил слишком много пламени. к тому же такое пламя я вижу впервые, никогда о таком не слышу. – Что происходит? – Ты очнулся, – Емицу тут же обнял дочь за плечи. – Я так рад, что ты в порядке. – Не трогай меня, – «Безымянная» подняла голову, обращая взгляд слепых, звериных глаз в глаза отца. Янтарные с золотым отблеском и тонким кошачьим зрачком глаза, которые уже никогда не станут очеловеченными или вообще шоколадными без большой прихоти Тсунаеши, пронзали, заставляли чувствовать холод, проходящий по коже волнами. – Что!? – То, что слышал. – Я твой отец! – Мне это ни о чем не говорит. – Как ты смеешь так разговаривать с отцом!? – Как он заслуживает, и не отец ты мне вовсе! – Тсунаеши прищурилась и злобно зашипела. – То время когда я беззаветно считал тебя отцом, прошло, и прошло оно много лет назад! – Я виноват, признаю это! Но я… – Ты оставил нас! У тебя больше нет никого! – Ты моя семья! – Чушь и вздор! – Братик-Тсуна! Мы кушать хотим, – в комнату вошли дети, жалобно смотря на Тсунаеши. – Отпусти меня, мы отложим наш разговор на потом. Мне нужно накормить подопечных. – Когда ты научился готовить? – Просто запомнил, как это делала Нана. – Так не бывает. – Как знаешь. Кто хочет кушать? – Мы! – дети стали радоваться и застучали палочками по столу.

Тсунаеши же просто положила всем по порции и пошла в свою комнату.

– Ты не будешь есть? – Я не голоден, можешь не проверять, я не собираюсь вас травить. – Братик-Тсуна так здорово готовит! – вскрикнул Ламбо – а когда придел маман?

Емицу и “Безымянная” тяжело вздохнули, им было очень тяжело потерять её.

Поев Емицу отправился в комнату “сына” чтобы переговорить с ним еще раз.

Девушка сидела на кровати и смотрела в окно обнимая подушку. Как только Емицу зашел она повела не него взглядом и тут же отвернула обратно.

– Ты знаешь, что убил человека? – Что для человека должна означать смерть или убийство другого человека? – довольно спокойно ответила Тсунаеши. – Ты не раскаиваешься? – Почему я должен раскаиваться? Люди забрали все, что у меня было, а я забрал у них жизни, не совсем равноценный обмен, но все же… – Почему ты не признаешь меня? – Пораскинь мозгами, может и догадаешься. – Ты скучаешь по Нане? – А как ты думаешь? – Думаю да. – Правильная мысль. Но сколько бы сердце моё не болело, искренних слез моих вы больше не увидите. – Ох, я не знаю, что с тобой делать. Мне нужно на несколько дней уехать по делам, позаботишься обо всем? – А куда я денусь? – Кстати, забыл сказать – в школу ты не идешь.

Вскоре прошли похороны. Все присутствующие плакали. Хоть слезы Тсунаеши были скупы на чувства, точнее их вовсе не было, но все верили в её горе. Смертница уже подготовилась к «празднику» и попросила ангелов достать из Эдемского сада пару ростков вечных белых роз. Нана очень любила белые розы и Тсунаеши это прекрасно знала, она не один день наблюдала за действиям матери. Впитывая все знания в себя, да она не видела и успела даже забыть, как она выглядит, но ведь вам никто не говорил, что Тсунаеши вообще ничего не видит? Бывают такие моменты, когда желание берет вверх, стекляшки стают настоящими глазами и зрение на короткое время возвращается, но это скорее недостаток, чем достоинство.

К Тсунаеши подходит Мукуро с фальшивой грустью в глазах и еле скрываемой ухмылкой.

– Я… – юноша вежливо поклонился. – Можешь не изгаляться, я, как и ты, не люблю ни лгать, ни слушать ложь, – Тсунаеши посмотрела на синевласого свысока. – Хм, – фальшивая грусть в глазах сменилась азартом. – Тогда может, пройдешь со мной. – Нет. – Оя, оя! Это вовсе не вопрос, – Мукуро перекинул несопротивляющуюся девушку через плечо и под покровом иллюзий пронес в здание, где никого не было.

кто хочет nc?

====== пятьдесят четвертая глава кар ======

Юноша ощущал лишь легкость и холод, и его это почему то не настораживало.

– Неужели по доброй воле решил отдать свое тело? – Не совсем, хотел раскрыть тебе один мой секрет, который даст тебе понять, что легче дождаться одиннадцатого. – Хм... я слушаю, – Мукуро поставил на пол в пустом помещении, никаких излишеств там не было только диван и лампочка наверху, ну если не считать металлическую дверь с непонятными рисунками, которые видимо, выскребли ногтями. – Попробуй захватить мое тело, я не буду сопротивляться. – В чем подвох, Савада Тсунаеши? Зная мафию, это не может быть не ловушкой. – Если бы это была ловушка, пришел бы я сюда без боя и говорил что ты, можешь-таки вселиться в меня? Может я убийца, но лгать… я совсем не люблю лгать хоть и приходится. – Хорошо – грех упускать такой шанс, когда ты безоружен.

Оцарапав щеку Тсуны трезубцем, иллюзионист вселяется в него. Тело самого Рокудо стоит неподвижно, хотя уже должно было свалиться. Тело Савады же падает и кашляет кровью.