Безымянная в лисьей маске (СИ)

*)? – ошарашенно на них взглянула хранительница Неба Вонголы. – Сестрёнка! – Ши-ши-ши. Вугл – тот, что был по ярче быстро побежал к названной сестре и прыгнул на неё, но она пригнулась и он пролетел над её головой целуясь лбом с электрическим столбом. – Добрый вечер, – уже немного спокойнее сказал Азазель. – Я сколько раз вас просил не называть меня в женском роде на людях!? – Тсуна дала обоим кулаком по голове. – Это привычка! И вообще у нас сезон! – А я тут причем!? – Хотим! – Хрен вам! – Уже пробовали! – Вы уже на еду перешли!? – Ну… – В отцы и матери мне создателей… с кем я общаюсь!? – Ну… – Это был риторический вопрос. – Братик-Тсуна, это твои знакомые? – откуда-то вылез Фута… – Ага, а что? Кстати! А сделай-ка рейтинг на нас! – Какой? – По садизму! – вскрикнул Вугл, он встал слева от Тсуны, Азазель справа. Они все сделали «каменные лица». – Ну… – все вокруг залетало. – Первое место – Вугл, – мальчик отошел чуть дальше. – Второе место – Азазель, – мальчик отошел еще дальше. – Третье место… Братик-Тсуна!?

Все с такими же каменными лицами Тсунаеши и демоны синхронно дали друг другу «пять».

Все кто там был стали пялиться на тройку садистов.

– Это вообще или только среди присутствующих. – Вообще… – Ах, какая прелесть! – засиял Луссурия, и тут демоны обратили на него внимание. – Вау! Наш тип! Как вас зовут, милый? – Луссурия. – Луссурия, предлагаю вам ночь в нашем скромном дворце! – Но я же совсем с вами не знаком! – Луссурия, милый, узнаем друг друга получше при свечах и стонах!

Тсуна отвернулась, как-бы намекая, что ей мерзко.

– Ну… – А черт! Я не романтик! Валить и трахать! – Вугл перевалил солнышко Варии через плечо и вместе с Азазелем перепрыгнул через ограду, а там уж и исчез. – Если с ним что-нибудь случится, я не виноват, – предупредила шатенка. – Эм… у тебя очень неординарные друзья. – Знакомые, у меня не было друзей до того как вы появились. – Бой то начинать собираетесь?

Балки от жара пламени Тсунаеши свалились в нужный момент.

Ламбо уже не было на арене, он был в руках Тсунаеши, а она стояла у ограды между Варией и Вонголой.

– Ты что-то говорил нам про слабое пламя.

Тсуна повернулась к Варии спиной и собиралась уже идти к хранителям, но вовремя пригнулась, Леви чуть ли не отрубил ей голову своим зонтиком. От неожиданности она упала и теперь можно сказать сидела перед варийцем, все еще крепко держа спящего ребенка в руках.

– Так вот как Вария всегда побеждала своих врагов. Нападать со спины – как это по-человечески, видимо я переоценил вас. – Тч, – Леви зажег пламя, молния ударила по телу Вонголят, и Тсуна воспользовалась разрядом, пожирая его, но оставляя немного для вида и пуская струйку крови изо рта.

Тсуна подняла руку и из неё полилась кровь, под действием пламени превращаясь в клинок и сбивая зонтики, чтобы атака прекратилась.

(* «пять ран Христа»: на ладонях (запястьях), ступнях и в боку, однако иногда они проявляются и на других частях тела (следы тернового венца на лбу, след от креста на плече и др.), у Тсуны их четыре – на конечностях, они появляются у нее, когда начинается разъединение душ (а их в Тсунаеши несколько))

(** (имя сокращенное) демон похоти)

(***демон похоти, где-то демон пустыни, но у нас первый вариант)

А “эпичный “конец”” еще ближе :D

Я дописала новую главу! :З

Хухсик все ближе... :D

/надеюсь на вашу поддержку в виде отзывов/

====== шестьдесят первая глава кар ======

Тсуна закашляла кровью, но мальчишку из рук не выпустила. Кровь с громким всплеском падает на бетонный пол, растворяя его.

– Занзас-сан, кольцо твое, – Тсуна кидает оба кольца боссу Варии. – Решил сдаться мусор? – Нет, но кем я буду, если стану лгать своим «друзьям» и союзникам, а тем более самому себе. – Следующий поединок тумана. – Они воспользовались моей беспомощностью! – Луссурия лил слезы и жевал платочек. – Надругались? – Нет! Они сбежали!

В школу Кокуе проникла «посторонняя».

– Мукуро-кун, у меня есть к тебе предложение! – Я слушаю, – иллюзионист коварно улыбнулся.

На кухне в доме Савад послышался шум… дети, где то гуляли, а Церберус спал в комнате Тсунаеши, так что Реборн сразу заподозрил неладное.

– Ахахахах! Прощайте! Нана! Я иду к тебе!

Емицу выстрелил себе в голову, кровь брызнула на лицо Тсунаеши, которая со спокойным лицом наблюдала, как отец убивает себя.

– До скорых встреч, Емицу-сан, – пофигистичным голосом сказала она.

Реборн стоял в немом шоке хоть и не выказывал его.

Все в крови, лава, текущая по земле, обжигает, все чего касается, где-то видно небольшие обветшавшие домики.

– Папаш, добро пожаловать в ад! – снова «чёрная» Тсунаеши встречает своего отца, дольно скалится и облизывается в предвкушении.

Прямо по раскалённой лаве шагают грешники, что-то кряхтя, на лицах нет эмоций, на телах видны разводы крови, огромное количество ран, у кого-то конечности отваливались, и они в спешке их поднимали. За любую мелкую провинность их били, над ними смеялись.